Новая история денег. От появления до криптовалют

Когда пузырь негодных ипотек лопнул, оказалось, что не только мой, но и практически все крупнейшие банки залезли в это болото по пояс, если не по шею, и им пришлось списывать миллиарды убытков. И вот что за этим последовало — свирепый кризис ликвидности, грозивший для некоторых, более слабых игроков и чем-то похуже — кризисом платежеспособности. Первое — это когда временно не хватает денег, чтобы рассчитаться по текущим обязательствам, но в принципе — броня крепка, и танки быстры. Пережить только бы бурю, перехватить кредитов там и сям, и смотришь — все в порядке. Второе же — это когда денег нет и не будет. Когда сам бизнес поражен настолько или вся экономическая погода вокруг такова, что уже не выплыть. Это значит — банкротство. Ситуация усугублялась тем, что оперирующие в США банки по закону должны держать неприкосновенных резервов в Центробанке (Федеральной резервной системе) как минимум на одну десятую часть всех выданных кредитов (см. главу «В банке или в банке?»). И большинство уже и так лихо подошло вплотную к этому пределу… А потому выдача межбанковских кредитов почти прекратилась. Или если и шла, то в очень ограниченных масштабах и по особым ставкам, которые далеко не все могли себе позволить. А стоит, как известно, Америке чихнуть, как Европа простуживается. И раньше других начинает лихорадить Британию. Первой британской жертвой американского ипотечного кризиса и нехватки ликвидности в Британии стал относительно небольшой банк Northern Rock. Эта самая «Северная Скала» не оправдала своего названия, не выстояла, поскольку пользовалась моделью бизнеса, почти полностью зависящей от рынка краткосрочных кредитов. Много лет модель эта работала вроде бы без сбоев, «Скала» исправно одалживала нужное количество денег в зависимости от спроса на свои кредиты, вовремя расплачивалась с кредиторами и имела не такую уж плохую маржу — превышение доходов над текущими расходами. Но вот на кризис ликвидности рассчитана эта модель не была. Среди клиентов началась паника, у отделений банка выстроились колоссальные очереди, люди стояли всю ночь, подчистую выгребая всю наличность. Словом, страшная картина, хорошо знакомая каждому, кто пережил 98-й год в России. Или начало тридцатых — в Америке. Ну а в Англии живых свидетелей не осталось, последний банковский ажиотаж, панические изъятия денег имели место лет сто пятьдесят назад. Но страх остался, наверно, на генетическом уровне. Равно как и четкое представление в правительстве, что картинки таких очередей по телевизору почти неизбежно вызывают эпидемию: люди пойдут на всякий случай забирать деньги и из других банков. А каждому известно (по крайней мере, тем, кто читает эту книгу по порядку), что банки почти всегда имеют долгов больше, чем наличных активов, а значит, на всех не хватит! И, следовательно, скоро неизбежно начнется всеобщая паника и истерика, банки один за другим начнут прекращать операции, будут объявлены первые сенсационные банкротства… и пошло и поехало… Банкротство одного игрока чревато цепной реакцией банкротств. А затем — и эффектом домино, когда, падая, сначала отдельные столпы экономики, а затем и целые отрасли начинают валиться сами и валить других. И так опомниться не успеешь, как вся мировая экономика свалится — в спад, депрессию, глубокий кризис. Такой примерно катастрофический сценарий стал вырисовываться в некоторых головах. И головы эти ринулись на биржу, вынимать деньги из акций. Биржевые индексы, вообще очень подверженные влияниям массовой психологии, полетели стремительно вниз, как всегда заражая друг друга и доказывая таким образом неделимость мировой экономики… И хотя британское правительство пришло на выручку «Северной Скале» (за счет средств налогоплательщиков — миллиардов девяносто в общей сложности пришлось выложить), публика продолжала нервно смотреть на банки — что-то с ними будет, а значит, и с нашими денежками, да и с кредитами для экономики, без которых та неизбежно начнет сворачиваться. И вот тут-то на сцену вышел Жером Кервьель. Вернее, его вытащили. Многим показалось, что катастрофа «Сосьетэ Женераль» может стать последней каплей, переполнившей чашу. Последней соломинкой, которая может переломить хребет верблюда мировой экономики. И не потому ли американская ФРС поспешила так резко снизить учетную ставку, полагая, что это сильнодействующее (с большими побочными эффектами — см. главу «Волшебная веревочка процента») лекарство может предотвратить серьезную и долгую болезнь? И вот теперь знатоки гадают, то ли лечение оказалось своевременным — спасибо Кервьелю! То ли, наоборот, применили его поздно, да и помочь оно может только временно — проклятия Кервьелю! Хотя на самом деле, говорят некоторые осведомленные мужи, он тут и вообще ни при чем… Тем временем в Британии налогоплательщики не простили лейбористам их «щедрости» по отношению к «Северной Скале» и другим банкам. Хотя правительство действовало грамотно и логично и спасло страну от ужасных последствий. Но публика запомнила только одно: потратили массу денег, наделали долгов, и все только ради спасения жадных банкиров. Это убеждение стало одной из причин поражения лейбористов на следующих выборах и прихода к власти консерваторов, заваривших затем кашу Брекзита. А во Франции тоже выросли популистские настроения.