Новая история денег. От появления до криптовалют

Абдель Рахман Абу Зейд ибн Мухаммед Ибн Хальдун был выдающимся арабским мыслителем и экономистом конца ХIV — начала ХV века. Считается, что расцвет исламской философии и научной мысли приходится на куда более ранний период, до того, как в ХI — ХII веках, после яркого арабского ренессанса, утвердилась жесткая пуританская школа ислама. Ее сторонники считали любую инновацию ужасной ересью. С их точки зрения, разделяемой суннитскими радикалами до сих пор, Коран содержал все необходимые человеку знания, а всякие попытки искать их вне пределов священной книги бессмысленны и даже греховны. Ибн Хальдун был мусульманином, но не буквалистом, к тому же вырос, получил образование и начал научно-просветительскую деятельность в Магрибе, на западе арабского мира, вдали от главных центров жесткого пуританизма, располагавшихся на востоке. Позднее, когда его вольнодумство довело-таки его до беды на родине, он бежал в Египет, где пользовался покровительством правивших там в то время мамлюков — восставших гвардейцев султана, создавших там свое собственное государство. Он не только продолжал дело приостановленного «замороженного» арабского ренессанса, но и соединял его традиции с Возрождением европейским. Он много размышлял о природе общества и целях человеческого существования. Историки полагают, что он первым подошел вплотную к открытию экономических циклов, а марксисты хвалили его за создание трудовой теории стоимости. Пришел он, в числе прочего, к интересным выводам относительно эффективности и предельной полезности налогов. Тема эта была крайне актуальной: налоговые поборы казны душили экономику, не давали ей развиваться. И вот Ибн Хальдун предположил, что снижение налоговой ставки может, как ни странно, не только стимулировать рост, но и привести к увеличению общей суммы собираемых налогов. Если ставка в 0 % и ставка в 100 % неизбежно означают нулевые поступления в бюджет, то где-то между этими двумя крайними точками должна находиться оптимальная цифра. Ставка в 98 % или, например, 80 % мало кого побудит заниматься предпринимательством, для очень многих, возможно большинства, остаток 20 % и менее не будет достаточным стимулом для того, чтобы рисковать капиталом. В таком случае налоговая база будет очень узка и станет снижаться, и государство соберет гораздо меньше налогов, чем при более низкой налоговой ставке, но более широкой базе. Представьте себе, что в вашем оазисе, где вы трудитесь сборщиком налогов, живет сто семейств, и в среднем одна семья зарабатывает по сто динаров в месяц. Если вы обложите всех 80-процентным налогом, то десять богатых семей до поры до времени будут исправно платить налог — отдавая вам, например, по 400 динаров из 500. Но остальные не смогут или не захотят жить на жалкие суммы, которые вы им оставляете, и либо перейдут на натуральное хозяйство, либо будут скрывать свои доходы, либо вообще сбегут. И вы вместо того, чтобы собирать примерно половину всеобщих доходов — 5000 динаров, останетесь только с 4000. Да и то вскоре и богачи либо разорятся, либо скроются. И никакие репрессии не помогут. Но где же эта золотая середина, оптимальная точка, на прямой между нолем и ста процентами? 50 процентов? 40? Или, может быть, 13?