Новая Спящая Красавица

Амори не любил болтать. Со многими держал дистанцию. Был сдержан и скрытен. Но в редкие часы передышки на привалах, в кругу близких друзей, почти семьи, он расслаблялся, улыбался байкам Этьена и через пламя костра неотрывно смотрел на меня. И тогда лицо короля делалось таким же нежным, как звук его имени.

– Добрый вечер, группа уже подъехала?

Я моргнула и отшатнулась от портрета.

– Простите? – обернулась к седому низенькому мужчине.

– Студенты из Арлетана, – пояснил он, разглядывая меня с доброжелательным интересом. – Меня попросили провести для них экскурсию.

– Я не с ними, – вежливо улыбнулась.

– Извините, – смутился мужчина и, спохватившись, представился: – Онор Поплен, главный хранитель музея. Раньше работал старшим архивариусом в библиотеке, но с открытием экспозиции перешёл сюда.

– Марилена, – решила ограничиться именем.

– Рад знакомству, – он располагающе улыбнулся и добавил: – На вас раритетный плащ, Марилена. Не искусный дорогой новодел, нет. Натуральная кожа синих ящеров, из неё уже лет двадцать ничего не шьют, с тех пор как бедных животных объявили вымирающим видом. Ну и магическая вязь… Потрясающе.

– Достался от… родни, – уклончиво сказала я и взяла инициативу в свои руки. – Похоже, мне повезло столкнуться с профессионалом, мэтр Поплен. Я… хм… провожу исследование, связанное с принцессой Гортенхеймской. Никаких домыслов или романтических бредней, интересуют исключительно факты. Что-то посоветуете?

– Курсовая работа? – с хитрой улыбкой предположил хранитель музея. – Или уже дипломная?

– Дипломная, – выбрала, посчитав, что для курсовой я уже старовата.

– Вы пришли по адресу, – довольно закивал хранитель, – у нас собрана лучшая коллекция предметов быта и материалов времен войны за наследие. Отрадно, что фигура принцессы Гортенхеймской вызывает у современного поколения научный интерес, а не потребительский или романтический.

Он пожевал губами и ещё раз с одобрением прошёлся по мне взглядом.

– А сапоги тоже по моде тех времен? – вгляделся пристально, подавшись ко мне всем телом.

– Брежу прошлым, – вздохнула я.

– Похвально, похвально, – пробормотал мужчина и, встрепенувшись, продолжил: – Так вот, о вашей знаменитой тёзке. Некоторые факты намеренно замалчивают в угоду растиражированному образу. Например, вы знали, что Марилена родилась в обычной семье?

– Простите? – ему удалось меня удивить.

– В семье порядочной и интеллигентной, но без единого отметившегося в родословной аристократа. Отец – средней руки маг на государственной службе, мама – учительница словесности в местной школе. Титул и земли графини Деборк даровал ей король, взойдя на престол, а после того, как войска взяли Гортенхейм и присоединили к короне, повысил до принцессы Гортенхеймской.

Тролльи дети, я фальшивая принцесса! Ну, это я давно подозревала, но то, что ни разу не аристократка… сюрприз.

– К слову замечу, это была всецело инициатива Амори Первого. Мне в руки попалось воспоминание их современника, где говорилось, что сама Марилена приняла титул графини прохладно, но покорно, как неизбежное условие для уважения при дворе: ведь она оставалась с королём почти год после окончания войны, помогая наладить мирную жизнь. А вот титул принцессы девушка пыталась вернуть, считая его излишним.

Хранитель задумчиво прохаживался по холлу.

– Полагаю, Амори награждал возлюбленную титулами не только в благодарность за поддержку, но и готовя её к трону: короли не женятся на дочках провинциальных служащих, а вот на принцессах… вполне.

Я вопросительно взглянула на портрет короля, тот мрачно промолчал.

– Мне в документах этого не попадалось, – призналась я. Мне вообще мало чего о себе реального попадалось, если честно.

Мэтр Поплен согласно кивнул:

– Вы наверняка столкнулись с проблемой нехватки подлинных архивных документов.

– Именно, – насторожилась я.

– Шестьдесят лет – не такой уж большой срок, а такие яркие личности как Амори и Марилена должны были оставить после себя многочисленные свидетельства и воспоминания… – хранитель остановился посреди холла и внезапно поинтересовался: – Вы оценили портреты королей династии Шамбор? Подлинный шедевр, как вам кажется?

Портреты деда и внука висели напротив друг друга. Амори Второй, не похожий на них ни статью, ни мастью, располагался в простенке между коридорами.

Шамборы были изображены в том возрасте, в котором обрели престол: Амори Первый, насколько помню из хроник, стал королем в двадцать семь, Амори Второй выглядел лет на тридцать с хвостиком, а третий представитель династии был совсем юн.

Я развернулась к последнему портрету. Юн, но совсем не слаб. С картины словно струился поток силы, отраженной в ярких глазах, в тонких четких чертах красивого лица, в стремительном и уверенном движении гармоничной фигуры.

Художник изобразил Шамборов воином, администратором и магом. Каждого в блеске своего наиболее выдающегося таланта. Но, несмотря на отсутствие светского лоска, магическую бездарность или юный возраст все трое, несомненно, выглядели королями, достойными этого титула и воплощая его, каждый по своему, гармонично.