Новая цель. Как объединить бережливое производство, шесть сигм и теорию ограничений

– Присаживайтесь здесь, – предложила Зельда, указывая на старомодные качели, стоявшие на улице под навесом. – А лимонад я сейчас принесу.

На качелях лежали большие пушистые подушки. Они были очень удобны, но, как оказалось, значительно уменьшали доступное для сидения пространство. Поэтому, разместившись на подушках, Эми поразилась тому, насколько близко оказался к ней Том. Судя по всему, такая вынужденная близость казалась дискомфортной и Тому, поэтому он положил на подушку между собой и Эми зонтик, как бы проводя разделительную черту.

– Так вы живете где-то неподалеку? – спросила Эми.

– Да, недалеко.

Он назвал свой район, и Эми поняла, что знает его – обычный район с непритязательными домиками, чуть более новыми, чем дом, в котором жила она сама. Она попыталась представить себе, как мог бы выглядеть его дом, и почему-то ей сразу представилось, что он должен напоминать миниатюрную базу морских пехотинцев. Она почти рассмеялась от этой мысли, но вовремя удержалась и ограничилась широкой улыбкой.

– Чему вы улыбаетесь? – спросил он, тоже улыбаясь, но не понимая причины ее веселья.

– Нет, ничему, – ушла от ответа Эми. – Просто вечер так прекрасен. Вы нашли мою улицу без проблем?

Разумеется, у него не возникло никаких проблем. На обочине стоял его автомобиль, черный Ford Mustang с форсированным двигателем. Казалось, стоит его завести и нажать на газ, как под ним загорится асфальт. Видимо, это любимая игрушка Тома, подумала Эми, так как обычно он приезжал в аэропорт на чистом, но довольно старом пикапе.

Зельда принесла лимонад в кувшине, и Том встал, чтобы взять у нее два стакана, один из которых протянул Эми.

– Не хотите ли присесть, мэм? – предложил он Зельде.

– Нет-нет, мне еще нужно кое-что сделать – к примеру, выяснить, куда запропастился мой муж. И, пожалуйста, называйте меня Зельдой.

Снова оказавшись вдвоем, они пили лимонад и разговаривали. И постепенно напряжение стало спадать. Том немного разоткровенничался и рассказал, что родился не в Северной Каролине и вообще не на Юге, а на Аляске. Его отец тоже был пилотом на небольшом аэродроме к востоку от Фэрбенкса, а мать заведовала местным почтовым отделением. Отец, помимо прочего, занимался доставкой почты в отдаленные районы, где практически не было дорог. В первый раз Том сел за штурвал самолета в девять лет, а к четырнадцати годам уже тайком и без разрешения родителей самостоятельно летал на самолете. Так он пытался помочь отцу, страдавшему от тяжелой болезни. В семнадцать лет он получил удостоверение пилота. А в девятнадцать, примерно через год после смерти отца, поступил в корпус морской пехоты.

Чем больше он говорил, тем сильнее нравился Эми – в отличие от нескольких других мужчин, которые в последнее время предпринимали попытки завести с ней роман. Его речь была цветистой, а мысли – не всегда простыми для понимания, однако он никогда не пытался создать впечатление, будто в его многочисленных приключениях было что-то особенное.

Чуть раньше Эми уже заметила, что скрывает от самой себя чувства к Тому. Сейчас же, во время разговора, она отметила еще один неприятный для себя факт. Чем дольше она сидела рядом с ним, тем больше ей нравилось слушать его, говорить с ним. Понимая это, она напрягалась все сильней.

Затем они завели разговор о еде и ресторанах. Том явно направлял беседу в определенную сторону – и было очевидно, что она ему тоже нравится.

– Скажите, вы любите крабов? Вам нравятся крабовые котлеты? – спросил Том.

– Да, очень!

– Черт побери, это прекрасно! Я знаю одно местечко на побережье, где готовят невероятных крабов. А еще я знаю одного отличного пилота, у которого есть нарядный красный самолет и в кошельке найдется пара долларов на топливо. Что вы ответите на предложение слетать на побережье в эту субботу и поужинать крабами? Вы вернетесь домой еще до полуночи. Как вам эта мысль?

Ее глаза наполнились слезами. Эми хотела сказать: «Конечно, отличная мысль», однако вместо этого услышала собственный голос:

– Спасибо, но я не могу.

– Если суббота не подходит, то, может быть, в воскресенье?

– Дело не в этом. Я просто не могу принять ваше приглашение, Том.

– Могу ли я поинтересоваться, почему?

Она нагнулась над зонтиком и прикоснулась к его руке.

– Пожалуйста, поймите, что мне бы этого хотелось. Но… это бизнес. У нас с вами деловые отношения. Вы поставщик, я покупатель – я имею в виду компанию. Есть некая этическая черта, которую я не могу переступить.

В этот момент показалось, что из Тома выпустили воздух.

– Вы действительно думаете, что это для кого-нибудь важно? – спросил он.

– Сейчас нельзя быть уверенным ни в чем. Том, поймите, я – президент компании. Я подписываю ваши счета. Даже намека на неправомерное поведение может быть достаточно, чтобы разрушить мою карьеру. Слухи могут оказаться куда более разрушительными, чем факты. А для меня как для женщины… Я должна быть очень и очень осторожна.

Том мрачно кивнул, поставил стакан с лимонадом на крыльцо и поднялся.

– Да, конечно… Я понимаю… наверное, – медленно произнес он.