– Надеюсь, вы не думаете, что подобные проблемы для нас типичны. Я помню этот случай и могу заверить вас, что хорошенько наказал оператора, допустившего ошибку. Он был отстранен на два дня от работы без компенсации и получил формальное уведомление о том, что будет уволен в случае повторного нарушения.
– Это не решение проблемы, – возразил Уэйн.
– Простите, что?
– Если проблема не связана с халатностью или актом прямого саботажа, вам не стоит винить в ее возникновении работников. Такой подход ничего не решит. Вместо этого я бы рекомендовал
– Пока – что?
–
Мерфи молча уставился на Уэйна. Разумеется, он сразу же понял суть того, что хотел сказать Уэйн. С другой стороны, Мерфи было ясно одно – он сейчас говорит с чужаком. Этот
Пока Мерфи лихорадочно размышлял о происходящем, Уэйн молча складывал лестницу, стоявшую около мусоросборника, а потом убрал ее в багажник своего внедорожника. К тому времени, как Уэйн закончил свое дело, Мерфи пришел к выводу, что в любом случае должен хоть что-то сказать.
– Мистер Риз…
– Мерфи, вы можете называть меня просто Уэйн.
– Мистер Риз, вы знаете, почему меня зовут Мерфи?
– Потому что у вас ирландские корни?
– На самом деле моими предками были и ирландцы, и шотландцы, а моя прабабушка была из племени чероки. Как бы то ни было, я получил имя Мерфи не при рождении. Это кличка, которую мне дали много лет назад, когда я был начальником на линии M57. Над моим столом висел плакат с текстом законов Мерфи.
– Если неприятность может случиться, то она случается, – процитировал Уэйн, скрестив руки на груди.
– Да, и я так часто произносил эту фразу, что меня со временем все стали называть Мерфи. Постепенно это стало моим именем. Но я хотел бы, чтобы вы знали одно: когда я возглавил работу на линии M57, уровень брака составлял не менее сорока процентов. Всего лишь за несколько лет мы снизили уровень брака до четырех процентов, а в наши дни он составляет два процента и даже менее того. Я достиг этого результата только за счет того, что вдалбливал в головы сотрудников одну мысль – если существует статистическая вероятность какого-то события, то оно наверняка произойдет. И понемногу, год за годом, мы устранили все, что могло пойти не так.
– И что вы хотите этим сказать? – поинтересовался Уэйн, у которого возникло стойкое ощущение, что он попал на лекцию.
– Возможно, я не знаю всех этих японских терминов, которые вы используете, но у меня есть свой способ делать вещи правильным образом.
Уэйн начал переминаться с ноги на ногу, испытывая ощутимый дискомфорт. Он оглядел огромное пустое пространство, окружавшее их с Мерфи, а затем произнес:
– Скажите мне, Магуайер, вы действительно считаете допустимым двухпроцентный уровень потерь?
– Честно говоря, с учетом количества и разнообразия проблем, с которыми мы сталкиваемся в Оуктоне прямо сейчас, снижение количества брака на M57 до более низкого уровня никак не является моим основным приоритетом.
– А что если какие-то детали из этих двух процентов будут установлены на одном из самолетов ВМФ, который из-за этого упадет? – задал Уэйн очередной вопрос. – Представьте себе, что созданная вами дефектная деталь монтируется в автомобиль или грузовик, а он из-за этого попадает в аварию, в результате чего гибнут люди. И после этой трагедии компания получает судебный иск. Вы считаете это допустимым?
– Мы делаем все возможное, чтобы подобное не случилось.
– Да, конечно. Теперь, Мерфи, позвольте мне сказать вам кое-что. Пока что
Мерфи молча сложил руки на груди. Мужчины какое-то время просто стояли, сверля друг друга взглядами. Уэйн первым прервал этот молчаливый поединок и повернулся к своей машине. Открывая дверь, он обернулся и сказал через плечо:
– Встретимся внутри, Магуайер. Я хочу максимально детально познакомиться с Оуктоном и прошу вас сопровождать меня – разумеется, если у вас нет других, более важных дел.