Новаторы

Группа зачинателей стахановского движения, в том числе Стаханов, Петров, кузнец Бусыгин, фрезеровщик Гудов, метростроевка Федорова были посланы на учебу в существовавшие в то время в Москве промышленные академии. Война прервала учебу. 22 июня 1941 года каждый стахановец увидел свое место в боевом строю на фронте. Но судьбой каждого из них страна распорядилась по-разному. Петров и Дюканов были призваны в армию, Дюканов погиб на Калининском фронте. Алексей Стаханов был послан партией на угольный фронт, в Казахстан. Уже в первые месяцы войны Донбасс оказался под ударом, все надежды страна устремила на восток, где созданная в годы пятилеток новая угольно-металлургическая база должна была стать арсеналом грядущей победы. Стаханов был назначен начальником карагандинской шахты № 30.

— Без угля наша Родина была бы безоружной, — говорил Стаханов на собрании горняков Караганды. — Каждая тонна угля — удар по врагу!

После войны Стаханов работал несколько лет в Министерстве угольной промышленности. Он руководил сектором социалистического соревнования, следил за починами послевоенных стахановцев, выезжал в угольные бассейны, помогал популяризации опыта новаторов.

В 1957 году Алексей Григорьевич возвратился в родной Донбасс. Одно время он работал в тресте, затем перешел на шахту. Там, на шахте № 2-43 в городе Торезе (бывшая Чистяковка), я встретился с ним в 1964 году, когда он стоял на пороге своего шестидесятилетия. Он работал помощником главного инженера. Мы посидели несколько часов в его квартире на окраине города, рядом с шахтой, в одноэтажном домике, типичном для донецких поселков. С удовольствием вспоминая прошлое, славное время довоенных пятилеток, Стаханов был полон забот сегодняшнего дня.

— Не буду кривить душой, наше время, нашу молодость вспоминать приятно, да с тех пор много воды утекло, — заметил Алексей Григорьевич. — Сколько геройских имен породил Донбасс послевоенный! Тут тебе и Мамай, и Кольчик, тут и Кузьма Северинов, и Иван Стрельченко… На своей шахте мы стараемся поддержать все новое, пусть оно и не у нас зародилось. Как много лет назад весь Донбасс шахту «Центральная-Ирмино» поддержал…

Имя Николая Мамая стало греметь как раз в то время, когда Стаханов возвратился на работу в Донбасс в 1957 году. Мамай работал бригадиром забойщиков на шахте № 2 «Северная» в Краснодоне.

— Это город знаменитый, там молодогвардейцы действовали, — заметил Стаханов.

Мамай был недоволен тем, как принимались обязательства в соревновании. Примут в январе на весь год коллективное обещание, а там, смотри, забывается. Бригада Мамая предложила так организовать соревнование, «чтоб каждого за душу брало», чтоб каждый виден был. Стали соревноваться не вообще на проценты, а на то, чтобы каждый забойщик добывал сверх плана одну тонну угля каждую смену. На шахте 300 забойщиков — значит, 300 тонн. Мамаевцы сначала по тонне в смену дали прибавки, а потом и по полторы.

Но тут подал голос бригадир шахты имени Лутугина Александр Кольчик — теперь земляк Стаханова, из Тореза. «Мало, — говорит, — тонну угля сверх плана» Давайте еще соревноваться, чтоб на каждой тонне один рубль сэкономить». Взялись за рубль, а сэкономили но два.

— У вас в Москве экономистами ученых называют, а у нас экономистами прозвали таких, как Кольчик, — сказал Стаханов.

Упомянутый Стахановым Кузьма Северинов — это организатор первой в Донбассе бригады коммунистического труда в 1958 году. Когда я был у Стаханова в 64-м, весь Донбасс говорил о победителе в соревновании коллективов коммунистического труда — бригадире с шахты № 5-бис «Трудовская» Иване Стрельченко. Я спросил Алексея Григорьевича, как он оценивает его бригаду.

— У него бригада — что тебе целый участок, сто сорок человек. Они за месяц достали полсотни тысяч тонн угля. Это больше, чем вся моя «Центральная-Ирмино» давала в тридцать пятом… Участок механизированный, да горняки подобрались что надо, молодняк…

Вообще Стаханов изумлялся способностям молодого шахтерского пополнения.

— Ребята приходят не только здоровьем крепкие, но башковитые, с десятилеткой за плечами, — говорил Алексей Григорьевич. — Будь у нас такие хлопцы на «Центральной-Ирмино» тогда, в тридцать пятом, мы бы еще и не такое показали… Да и шахты теперь иные в Донбассе. Мы когда-то радовались отбойному молотку, а теперь тут горные комбайны, проходческие машины, струги и целые комплексы, при которых горняку надо нажимать не на мускулы, а на технические знания.

Алексей Стаханов выглядел почти таким, каким я встретил его осенью 1935 года, вскоре после рекорда. Конечно, годы свое берут. Его прежде рыжеватые волосы тронула седина. Но в глазах светился живой огонек, а в рукопожатии ощущалась сила. В беседе, в манерах он оставался прежним скромным забойщиком, без претензий на знаменитость.