Новеллы и повести. Том 1

Старая будто только того и ждала. В несколько минут приготовила скромную свадебную трапезу — отварное мясо, брынзу, белый хлеб, нашлась даже бутылка красного вина. Румен и Лиляна сели за столик напротив друг друга и принялись за еду. Баба Марийка стоя ласково наблюдала за ними. Румен ел быстро и с аппетитом, зато Лиляна отломила только кусочек брынзы и больше не пожелала ничего. Напрасно старая потчевала ее — она даже и не смотрела на еду. Румен отдал должное и мясу и сыру, а потягивая вино прямо из бутылки, искоса следил за Лиляной и собирался отругать ее за то, что она выламывается перед его матерью.

— Доброе винцо, — похвалил он, ставя бутылку перед собой, — хорошо бы еще кусочек мяса заполучить!

Мать сейчас же вышла из комнаты. Тогда Румен сказал, положив руку Лиляне на плечо.

— Если тебе не нравится у нас в доме, пожалуйста, милости просим!

И он указал на дверь. Лиляна вспыхнула. Не ожидала она от него такой ужасной грубости. Поглядела на него испуганно и не верила своим глазам.

— Ты пьян, Румен.

— Нет, совсем я не пьян! — ответил он и встал. — Но и я не бесчувственный, в конце концов!

Это прозвучало неожиданно. Когда мать вернулась, он отказался от еды.

Перевалило за полночь. Баба Марийка ушла. Румен и Лиляна остались в комнате вдвоем. Он лег на кушетку, она — на кровать. Долго молчали. В открытое окно вливался запах перекаленной на солнце пшеницы, принесенный бог знает с каких мест софийской долины. Откуда-то со стороны навеса слышалось пение сверчка, щебетали ласточки под стрехой, где были прилеплены их гнезда. Удивительно тихая летняя ночь. Словно все выселились из этого квартала. И Лиляна чувствовала себя совсем одинокой в этом маленьком деревянном флигеле. Румен похрапывал на кушетке. Он действительно очень устал. А ей что тут делать, в этом ящике? Зачем она сюда пришла? И куда пойдет завтра, когда рассветет? И рассветет ли еще когда-нибудь? Этой ночи нет конца! Может, всегда будет так тихо, пусто и печально? Она лежала вытянувшись на спине и боялась пошевелиться. Ее пугал полумрак этой комнатки, страшило железо, развешанное вокруг, ей казалось, что оно рухнет все сразу и раздавит ей голову. К тому же ей было холодно. Одеяло, которым она укрылась, оказалось слишком тонким, а натянуть его на голову мешал запах нафталина. Все тут было ей неудобно. Голова разламывалась от подушки, набитой какими-то тряпками. А тут еще блоха ползала где-то по ноге и сводила ее с ума. Боже мой! Что за кошмарная ночь! Она вертелась, отчаянно искала блоху и никак не могла ее поймать. Наконец встала, подошла к окну и, сняв ночную рубашку, долго вытряхивала ее в раскрытом окне. Тут неожиданно свалился на пол какой-то молоток и едва не ударил ее по ноге. А Румен продолжал спокойно спать. Он действительно очень устал.

На зорьке, изнемогая от усталости, измученная блохой, Лиляна наконец уснула и увидела во сне свою преподавательницу музыки. Будто та пришла к ней в гости и сердится на то, что негде поставить пианино. На смену ей явилась преподавательница английского языка. Много у нее было учителей. Еще с детства ей внушали, что она станет балериной. Ей совали в руки аккордеон, потом скрипку и, наконец, посадили за пианино. А ей вдруг захотелось стать актрисой. Учителя, будто куклу, передавали ее из рук в руки… И наконец, эта ужасная блоха!.. И что это за жизнь!.. Румен спит… А она почему должна спать в этом ящике? Что из того, что они поженились? Есть еще время… Устроятся, обзаведутся… В крайнем случае они могут перебраться к ее родителям… Там и пианино есть… И комната просторная… Вот опять преподавательница… кладет ей какой-то венок на голову. Лиляна снимает его и видит, что это не венок, а толстая книга, из которой выпадают ноты и звенят, как стеклянные шарики. Их становится все больше, они дождем сыплются на цементный пол и превращаются в блох… Она вскрикивает, а преподавательница грозит ей палкой… Затем на землю валится книга. Раздается страшной силы удар, будто где-то рядом взрывается бомба. Лиляна просыпается и широко открытыми от испуга глазами оглядывается вокруг. Румен встал. Кто-то изо всех сил колотит в дверь.

— Кто это, Румен? — испуганно приподнимается она.

— Тихо!

— Кто это?

— Твой отец… Орет как бешеный!

Она опустилась на подушку и закрыла руками лицо.

10