Новые приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона в России. Дело «Медного всадника»

Приходит малодушная мысль, что все еще можно остановить, просто попросить, чтобы она оставила их всех в покое. Дышать становится все тяжелее, сердце готово пробить грудную клетку.

Инна встает и идет к балкону. Если бы ночью не было так светло, она, конечно, увидела бы в стекле отражение приближающейся смерти…

Странно, это оказывается легче, чем я думала. Самое трудное — повалить ее и прижать коленом к полу. Как хорошо, что не видно ее лица. Сердце в груди больше не стучит. Сердца больше нет.

Сука до последнего не может поверить, что ее убивают, хрипит, царапается, хочет что-то сказать.

Поздно.

Вечером Холмс вернулся домой после полуночи, а на следующий день ушел еще до завтрака. Ватсон ходил по квартире, не зная чем себя занять. Он ответил на десяток телефонных звонков (звонили в основном из полиции и спрашивала Шерлока). Он оплатил все скопившиеся счета. Он даже придумал вычистить золу из камина, что они не делали уже целую вечность. Ватсон выкурил за это время почти пачку сигарет, и с одной и с другой стороны обдумывая убийство в пустом номере.

Сыщик вернулся ближе к вечеру.

— Как я и думал, Джон, дело в любви. Все дело в любви, — философски изрек Холмс, проваливаясь в свое любимое кресло с бокалом шерри. — А от любви до ненависти, как известно, один шаг.

— Тебе удалось что-то узнать?

— Разумеется! Я раскрыл это дело!

Раздался звонок в дверь.

— А вот и наш гость! Немного терпения, Джон, и ты все поймешь.

На этот раз девушка была одета в простой черный свитер и брюки, короткие волосы аккуратно уложены, под глазами залегли темные тени. От беспечной беззаботности Вероники Креп не осталось и следа.

— Я получила ваше сообщение, господин Холмс. Это правда?

— Правда. Как я и думал, ее нашли у яхтенного порта. Это логично, был сильный ветер, а берега Невы почти везде высокие и крутые, первые отмели начинаются как раз в районе Лахты, там тело и вынесло на берег. Ее задушили, скорее всего, проводом. Там уже работает полиция.

Девушка с тяжелым вздохом опустилась на стул, а Холмс продолжал:

— Жестокое убийство. Я никак не мог понять мотив, пока мой друг Джон не заговорил про зависть. Она ведь вас шантажировала?

Вероника вздрогнула, ее губы превратились в тонкую линию:

— Да она была как пиявка! Злая, прилипчивая пиявка! — с яростью выплюнула она. Потом закрыла лицо руками. Когда она снова заговорила, в голосе уже не было злости, только бесконечная усталость.

— Инну я знаю давно, еще из Копейска. Это крошечный промышленный городок на Урале, вы, скорее всего, и не слышали о таком. Отца мы с Катей не знали, а мама умерла, когда мне было пятнадцать. Было трудно, но мы смогли вырваться, переехали сюда. В большом городе выжить легче. Все уже налаживалось, когда Инна нашла меня. Зачем я ее тогда только впустила! Она стала наведываться все чаще, ночевать, потом просить денег. Сначала по мелочи и в долг, потом все больше. А однажды со смехом сказала, что у нее сохранились какие-то файлы, которые очень не понравятся моему парню.

— Ваши одинаковые татуировки… Вы с ней были любовницами?

— Мы были больше, чем любовницами. Что делать, господин Холмс, если в юности совершаешь большую ошибку? От безысходности… От глупости… Я поняла, что я у нее на крючке. К тому моменту мы уже познакомились с Егором. Это был такой шанс! Правда, ни его семье, ни друзьям я не нравилась. Он сделал мне предложение, но, появись эти файлы, нашим отношениям пришел бы конец, я это точно знаю!

— А потом Поляков сказал, что видел Инну в отеле.

— Представляете мое состояние?! — Вероника сделала несколько отрывистых вдохов. — Я ее ненавидела, но убить бы не смогла.

— Я знаю, — спокойно сказал Холмс. — Знаю с того момента, как позвонил вам, а Джон передал, как вы испугались незнакомого номера. Будь вы убийцей, вы бы, конечно, прекрасно знали, что бояться уже нечего. Шантаж — это первопричина, но, как я уже говорил моему другу, убили ее из-за любви. Тот, кто это совершил, все время был рядом, наблюдал и понимал, что сами вы не сможете оборвать эту связь. Тело вывезли из отеля, скорее всего, в чемодане, я сразу обратил внимание, что он слишком большой для уик-энда.

— Екатерина?! — прошептал как громом пораженный Ватсон.

— Вы не понимаете! — воскликнула Вероника. — Катя пожертвовала собой ради меня! Она была совсем маленькой, когда мамы не стало, и я всегда заботилась о ней. И сейчас забочусь. — Она запнулась.

— Как давно она болеет? — негромко спросил Холмс.

— Два года. Но как вы догадались? Мы никому об этом не рассказываем!

— Я видел лекарства у нее на тумбочке, очень сильный комплекс. Простите, если вопрос покажется вам бестактным, болезнь прогрессирует? Сколько осталось? Полгода? Год?

Вероника замотала головой:

— Нет-нет, наоборот! Как раз наступило улучшение…

Несколько долгих секунд они с Холмсом смотрели друг другу в глаза. Внезапно сыщик подскочил:

— Какой же я идиот! Быстрее! Джон, захвати аптечку! Вероника, диктуйте адрес!

Лифт дома номер восемь в Рыбном переулке уже неделю не работал.