Новый Михаил (СИ)

— Но они же с минуты на минуту пойдут на штурм! Я буду вынужден отдать приказ об открытии огня!

— Не совершайте ошибку, Михаил Алексеевич! Революция уже необратима и вам припомнят все! Да и не уверен я, что ваши подчиненные выполнят этот приказ. Армия хочет быть с народом! Берите пример с Преображенского полка!

— Запасной батальон это еще не полк! Вы предлагаете мне брать пример с изменников?! Они нарушили присягу!

— Бросьте, Михаил Алексеевич, кому присяга–то? Революция устанавливает новые порядок и армия приносит присягу новому, революционному правительству. Только что гарнизон Петропавловской крепости подчинился командованию Временного комитета Госдумы. У вас есть только два выхода — распустить ваш отряд или признать власть нового правительства!

В кабинет вбежал адъютант. Беляев прикрыл трубку ладонью и вопросительно посмотрел на офицера.

— Ваше высокопревосходительство! Разведка полковника Фомина докладывает, что в казармах Преображенского батальона получен приказ о штурме Адмиралтейства.

На площади раздались винтовочные выстрелы, заржала раненная лошадь, а в кабинете генерала Беляева брызнуло разлетаясь осколками оконное стекло…

МОГИЛЕВ. 28 февраля (13 марта) 1917 года.

Светало. Четкий строй батальона застыл в ожидании приказа.

— Здорово, орлы!

Слитный хор луженых глоток гаркнул:

— Зрав–желав–ваш-имп–выс–во!

Глубоко вздохнув я громко заговорил.

— Братцы! Близок час нашей победы! На весну намечено грандиозное наступление русских войск, которое должно положить конец этой войне! Венгры и наши братья славяне уже вступили в контакт с нами и ждут нашего наступления для начала восстания! После выхода Австро—Венгрии из войны Германия будет вынуждена искать мира и выведет войска с нашей земли! На склады уже завезли комплекты новой формы для Парада Победы! По случаю победы в войне подписи у Государя ожидают долгожданные законы о земле, о народном управлении, о сокращении рабочего дня, о награждении всех воевавших землей и деньгами за каждый день на войне, за каждую рану, каждую награду! Все вы получите особое положение в Империи и личную благодарность Государя Императора! Скоро домой, братцы!

Генерал Иванов кивнул и строй слитно ответил:

— Ура! Ура! Ура!

— Но не всем по нутру благость народная! Хотят помешать нашему Государю подписать эти законы народные! Хотят отстранить народного защитника от власти и принудить отречься от народа своего, отречься от Престола! Хотят ограбить народ русский и загнать его в кабалу навечно!

В строю зашумели. Я продолжал накачку.

— В России заговор против народа русского. Мятеж против Государя Императора поднят кучкой богатейших депутатов бывшей Государственной Думы, которые соблазнили деньгами и властью некоторых генералов. Прикрываясь лукавыми словами о народной революции они хотят полной и бесконтрольной власти для себя, которая позволит им снять с народа последнюю рубашку!

Шум усилился.

— Братцы! Заговорщики занимая высшие посты в армии хотят сегодня арестовать Государя в поезде и принудить отдать им власть над Россией, власть над народом русским!

Гул стал угрожающим.

— Главари мятежа против народа и Государя — генералы Алексеев и Лукомский! Я, брат Императора и его доверенное лицо, приказываю вам — все, кто верен присяге, кто готов отстоять право народа на землю и правду — за мной! Мятежников и сочувствующих им брать под арест, а при сопротивлении стрелять без пощады! С нами Бог!

И демонстративно бегу к машине. Сзади слышится топот сотен ног.

Фрагмент 2

* * *

ТЕЛЕГРАММА ГЕНЕРАЛА ХАБАЛОВА ГЕНЕРАЛУ АЛЕКСЕЕВУ

N615

«Число оставшихся верных долгу уменьшилось до 600 человек пехоты и до 500 чел. всадников при 13 пулеметах и 12 орудиях с 80 патронами всего. Положение до чрезвычайности трудное».

* * *

МОГИЛЕВ. 28 февраля (13 марта) 1917 года.

Грузовики затормозили у здания Ставки и из них горохом посыпались георгиевцы. Солдаты быстро окружали здание.

Выходы из Ставки блокировались, окна брались на прицел. С криком: «Именем Государя Императора!» подавлялись стихийные очаги сопротивления. Где не хватало крика в ход шли кулаки и приклады, но пока обходились без стрельбы и кровопролития.

Двери кабинета наштаверха оказались запертыми. Несколько человек пытались прикладами открыть дорогу, но крепкая дверь держалась. Наконец унтеру Урядному это надоело и он с веселым матом приложился к замку своим огромным плечом. Треск ломаемой древесины слился с грохотом падающего тела. В образовавшийся проем бросился Мостовский, а за ним сдуру сунулся я. Пуля просвистела у моей головы и через мгновение Мостовский выстрелил в ответ.

Генерал Алексеев грузно завалился набок с дырокй в правом виске.

— Не стреляйте! Не стреляйте!

Голос звучал откуда–то из под стола для совещаний. Я хмыкнул:

— А это еще кто? О, да это же генерал Лукомский собственной персоной! Обыщите его!