Новый Мир ( № 1 2005)

Общеизвестно, что человеческие цивилизации1 весьма и весьма различны

в своих обычаях. Эта истина настолько банальна, что, казалось бы, уже не нуждается в подтверждениях (хотя еще встречаются авторы, перегружающие и без того перегруженную журнальную литературу все новыми и новыми, совершенно избыточными доказательствами этой банальности, да еще и не стыдящиеся перепечатывать свои публикации2).

Но тогда встает вопрос, а чем же обеспечивается (да и обеспечивается ли?) единство человеческого рода — помимо очевидных биологических факторов (таких, как ДНК, анатомическое строение, физиологические функции и проч.)? Обнаружение таких факторов представляет собою гораздо более существенную и, что немаловажно, гораздо более нравственную задачу, нежели мелочное выискивание различий. Предлагаемые результаты полевых наблюдений могут трактоваться как хотя и микроскопический, но все же реальный вклад в решение именно этой великой задачи.

Наблюдения начались осенью 1986 года в Ташкенте и продолжились осенью 2003 года в Монреале.

Итак, Ташкент. Я стою на углу двух оживленных и достаточно центральных улиц. На том же углу возвышается монумент — памятник кому-то (то есть какой-то личности) или чему-то (то есть какому-то событию), но кому? или чему? На монументе ничего не написано: видимо, предполагается, что и так все обязаны знать. Но я не местный, я имею право не знать и потому задаю вопрос прохожим. Все, кого я спрашиваю, проявляют полную доброжелательность. И дают один из двух ответов:

1) “Я из другого района города, тут оказался случайно и потому не знаю, что это за памятник”;

2) “Я тут прохожу по нескольку раз в день, памятник примелькался, и я как-то привык не обращать на него внимания, а потому ничего про него не могу сказать”.

Мне так и не удалось узнать, кому или чему был посвящен этот памятник (так что он явно не выполнял свою прагматическую функцию, заложенную в семантике корня слова “памятник”). А сама ситуация живо напомнила мне доску приказов в одном хорошо мне известном институте Академии наук СССР (уверен, что на соответствующих досках других советских учреждений можно было прочесть то же самое). Время от времени на доске появлялся приказ примерно такого содержания: