Новый Мир ( № 12 2012)

И вот уже 1981 год, октябрь. Брежнев собирается в Германию с дружеским визитом. Пишу в журнал. Там мгновенная реакция: материал кстати. Поручают своему корреспонденту Карену Карагезьяну найти этот Гюльс, этого Вайтушата. Тот оперативно включился, пригласил местного журналиста. Бабах! Три страницы рассказа о нашей совместной антинацистской деятельности (№ 44 за 1981 год). И пошла переписка.

И вдруг письмо от Евгения Федоровича Михненко, нашего лагерного руководителя-подпольщика: “Первый отчет о нашей работе я сдал парторганизации № 13-3, рекомендовавшей меня для политработы… Второй — сдан в контрразведку… Что касается встреч и переписки с участниками антифашистской борьбы… то мне кажется — это преждевременно…”

13.11.1981. Вот те на! Уже напечатано в журнале! Наверное, редакция знала, что делала. Вот, оказывается, откуда эта цифра 13-3! В 1944 году Евгений Федорович как-то спрашивает:

— Из шахты берут рабочих на фронт?

— Понемногу, я знаю двоих.

— Не снабжать ли их “пропуском”, чтобы сдавались нашим без боя?

— А что! Пожалуй, надо только знать, не провокатор ли.

— Провокаторов едва ли отправляют сейчас в солдаты.

— Да я и знаю многих, можно положиться.

За полгода я вручил два таких “пропуска”, уведомлявших о лояльности владельца, с просьбой щадить. На них, кроме текста, — загадочный рисованный квадрат, разделенный на четыре квадратика, в одном из которых — эти цифры.

Не знаю, кому еще он выдавал такие пропуска, воспользовались ли ими наши клиенты.

После опубликования статьи редакция связывала меня с Карлом личной перепиской. Позже, после 91-го, я уже почтой связывался с Христой, дочерью Карла, очень любезной доброжелательной фрау Сайферт (по мужу). Она знала о наших материальных бедах в начале 90-х годов (нет, я, конечно, не унизился до попрошайничества) и переслала деньги. В семье боролись две версии — вернуть с благодарностью или принять с благодарностью. Но было нечего есть. Приняли. Спасибо, фрау Христа.

 

Наконец, получаю двухкомнатную квартиру, наверное, последним из коллег. Родился сынок, имя давно было заготовлено — Василий. Не из счастливых в моей и Нининой семьях, не эффектное, а наоборот. Но память о Василии Деркачеве должна жить.