Новый Мир ( № 2 2012)

Грин, «Пути спасения»: «Скоби совращен жалостью. <...> В „Ведомстве страха” я писал: „Жалость жестока. Жалость разрушает. Любви угрожает опасность, когда вокруг нее рыщет жалость”. Через Скоби я хотел показать, что жалость может быть выражением почти нечеловеческой гордости. Но читатели восприняли все совершенно иначе. Для них Скоби был „хорошим”, ни в чем не виноватым человеком, которого эгоистичная жена довела до гибели»

[3].

«Ведомство страха» написано в 1943-м, за пять лет до «Сути дела», автобиография «Пути спасения» — в 1980-м: рефлексия тридцать лет спустя. Когда роман написан и пуповина, связывающая его с автором, перерезана, мнение автора, как бы оно ни было интересно, всего лишь одно из мнений. Весит ненамного больше любого другого. Может быть, он хотел показать, а ему не удалось, может быть, он неправильно понимает, что он сам же и написал, он может быть прав, а может быть и неправ, читатели могут быть неправы, но ведь могут быть и правы.  

И вот еще что, я опять возвращаюсь к последнему вечеру Скоби —  Скоби стихов не читает. Он и книг не читает и никогда особенно не читал: некнижный, неинтеллигентный человек. И ничего — уж это его жизнь никак не обедняет. Для Грина важно во всем противопоставить Скоби интеллигентной Луизе. И тут можно говорить об определенной психологической неувязке: для некнижного человека он чересчур тонок. И в мыслях и в чувствах. Тоньше Луизы. Чтение само по себе никак не влияет на нравственные качества — на тонкость влияет. Культурная отделка требуется. Точнее, может повлиять: смотря что и как читать. Грин наделяет Скоби тонкостью не потому, что это обусловлено культурным опытом героя, а потому, что так нужно для романа.  У Грина случается.

 

Не многие делайтесь переводчиками

 

Ты ведь сегодня получила новую книгу. Действие романа происходит во время войны в Сьерра-Леоне. Соответственно, заказанные книги прибывают из метрополии. Новая книга — событие. Стихотворение, которое читает Луиза мужу, как бы специально — автор расстарался, прилетает в нужный момент из-за океана, чтобы стать последним впечатлением и последним размышлением Скоби. Автор расстарался — это само собой. Но в мире, устроенном Грином, случайность возникновения этого стихотворения здесь и сейчас определенно провиденциальна: Бог хочет спасти отчаявшегося человека и говорит с ним языком именно сегодня и именно для этой цели возникшей книжки.