Новый Мир, 2000 №11

Похожий на сворованный брильянт,блестит Арбат и славит клиентуру,и прокурор выходит на Арбат,оставив Генпрокуратуру.Нарядный итальянский ресторанего манит тенистою террасой,плывущий как катамарансреди плотвы полуденного часа.Как хорошо обедать в тишине(хрустят меню, как дорогие книги)и растворять в оранжевом винекрутые мысли, мелкие интриги.

И видит он смиренный робкий взгляд —старик и женщина стоят у входа,и думает: не зря же говорят,что отдыхает на таких природа.У ней лежит ребенок на рукахв каком-то сером, ветхом полотенце.Он слышит шепот: все печаль и прах,пойдем, Мария, не томи младенца.…Уходят двое в тот кромешный сад,откуда вечный путь ведет к Голгофе,пока бряцает музыкой Арбат,пока под тентом допивают кофе.Жестокий город, вставший на горе,

ты виден всем, тебе нельзя укрыться.Тебя поглотят змеи на заре,тебя склюют мистические птицы.Пока беззубый музыкант поет,похожий на уставшую мартышку,и ты глотаешь смертную одышку…У будущего нету нот.

* * *

Ты со мною играешь в прятки,как сражает сладкая ложь!Из груди торчит рукоятка,переулок как длинный нож.

В двух шагах от старинной церквизакружил меня снегопад.Два шага от любви до смерти,и всегда они наугад.

* * *

Дом закодирован, как алкоголик,не разобраться мне в хитрой цифири,желтая лампа и ломберный столикв тайне Числа, растворенного в мире.Я исчезала из этой квартиры,я становилась дыханием вьюги,ветер и снег обжигали крапивойщеки твоей бесприютной подруги.

Ты мне приснился в день своей смерти,был молодым — я тебя не узналав зимнем окне, в серебристом конверте,в этом письме без конца и начала.Я замираю пред серым надгробьемв семь этажей, перед снежной лавиной.Вся моя жизнь оказалась любовью,неумирающей, непоправимой.

Тарасова Марина Борисовна родилась в Москве. Окончила Московский полиграфический институт. Автор семи стихотворных книг и статей о современной литературе. Печаталась в «Арионе», «Континенте», «Дружбе народов» и др. изданиях. Живет в Переделкине.

Илья Кочергин

Алтынай

Рассказ

— Я поеду с вами, — сказала Алтынай.

Ну вот, разве поймешь эти женские причуды? В октябре месяце верхом на коне тащиться в такую дичь по тайге, — какая девушка, будь она хоть городская, хоть деревенская, согласится на это? Мы-то с Юркой, понятное дело, ружья за спину — и вперед. Колька, наш начальник, — тоже такой же, хотя и старше почти вдвое. Просто некоторыми людьми движет такая довольно бесполезная в наше время вещь, как охотничий азарт. К этому примешивается желание узнать, что находится за поворотом реки или за перевалом. Иногда из последних сил поднимаешься на какой-нибудь склон, чтобы только заглянуть за гряду; кажется, что там и зверя больше, и трава на полянах гуще. Нетерпение, похожее на то, с которым распечатываешь долгожданный конверт от любимого человека, подгоняет тебя вверх, не давая даже перекурить. Так вот и мучаешь и себя, и лошадей. Но я еще ни разу не замечал охотничьего азарта в молоденьких девушках, исключая, конечно, их походы в магазины и на танцы.