Новый Мир ( № 3 2007)

Понятно, что в “доцифровую” эру создать звучащий эквивалент книги было практически невозможно. Пластинки и кассеты магнитофонов располагали ограниченным временем звучания. Эфирное время также было сегментировано “сеткой”. Потому взаимодействие литературы (не книги, которая тогда не осознавалась как маркированный член парадигмы) с аудионосителями осуществлялось посредством эстетической перекодировки: ограничение объема требовало особого языка и особых приемов, пересоздающих и интерпретирующих мир словесного произведения в произведение исполнительского искусства. То есть в случае аудиопостановок на “пластинках” или радиоспектаклей перед нами не звучащий эквивалент текста, а просто — другое произведение. Отсутствие изобразительного ряда восполнялось музыкальным и шумовым оформлением, богатым интонированием. Несколько ближе к аудиокниге в строгом смысле были чтецкие программы, представляющие собой актерское чтение небольших по объему произведений или выдержек из романов. Но и такие постановки (записи) были прежде всего интерпретациями, предназначенными для изолированного эстетического восприятия, а не для ознакомления с текстом книги-“исходника”.

Их восприятие было сродни созерцанию фильма или театральной постановки, но отнюдь не чтению. Хотя такого типа слушание радио или пластинок подобно чтению и — как раз в альтернативу ему — тоже организовывало некий изолированный участок времени, “привязывая” человека к непортативному носителю звука (правда, слушание совмещалось иногда с выполнением монотонной домашней работы). Перенесенные на цифровые носители, такие постановки имеют сейчас хождение в качестве “аудиокниг”, в строгом смысле таковыми не являясь.