Новый Мир ( № 3 2009)

Между собой у интеллигентов, надо сказать, куда более ехидные отношения. Они вечно друг друга шпыняют и высмеивают чужие прекраснодушные лозунги. Но все равно они — элита, они другие. Мераб Нинидзе с породистым лицом грузинского аристократа, обворожительным акцентом и вековой печалью в темных глазах. Чулпан Хаматова с ее утонченными чертами и фарфоровой бледностью. Они как экзотические цветы на фоне курносых, скуластых, темных, топором рубленных лиц. А вся их тусовка — их интеллигентные приятели, в ролях которых режиссер снял некоторых своих друзей-режиссеров! Это — закрытый клуб, белая кость, высшая каста. Пусть они мало что могут сделать для этой страны и, даже принеся себя в жертву, не в силах сдвинуть с места закосневшую махину российской жизни. Но зато они есть. Они снимают кино, походя защищают блестящие диссертации, утонченно шутят... Их женщины способны поселить в своем доме бывшую любовницу мужа, вынести кошмар здешней жизни и не растерять ни красоты, ни ума. Хрупкие, стойкие, возвышенные и готовые в любую минуту беседовать о ремонте и занавесках, снисходительные и знающие себе цену, талантливые, свободные, прекрасные, как китайская ваза в деревенской глуши.

Похоже, здесь в точке эстетического любования интеллигенцией Герману удается наконец найти консенсус с отцами. Воспеть их веру у режиссера как-то не получилось, зато ему удалось воспеть их породу. Еще бы, ведь гены — это то, что объединяет его с родителями. И я говорю не только о биологических генах — о художественных тоже. В “Бумажном солдате” у Германа-младшего с отцами нет никаких эстетических разногласий.

А что же все-таки интеллигенция? При трезвом взгляде фильм каждым своим кадром, каждой репликой и каждым поворотом сюжета ставит интеллигенции диагноз — “клинический нарциссизм”. Автор полностью разделяет его со своими героями, и его искренность вызывает почти умиление. И удивление: ну можно ли до такой степени быть слепыми ко всему, кроме своего отражения в зеркале, и при этом с таким пафосом набиваться в поводыри? В общем, все они “симпатичные, но бессмысленные”. Толку от этих интеллигентов — чуть. Но красиво.

“Дикое поле”