— Константин Сергеевич находится в состоянии сердечного шока. Пульс частит, был малого наполнения и аритмичен. Еле-еле выслушиваются сердечные тоны. Константин Сергеевич борется со смертью.
— Константин Сергеевич болен, и сильно. Был почти при смерти. Не пришлось бы выпускать «Бориса» без него... Может все затрещать и рухнуть.
С т а н и с л а в с к и й. А потом Зина кончила скучать, и мы все пошли качаться на сетке… Покачавшись немного, мы ушли на гимнастику, где вырезали бумажных солдатов и наклеивали их на картон. Но нам это скоро надоело, и мы пошли в комнаты, где я в первый раз аккомпанировал Володе, который играл на дудочке. А потом пришло время купаться… По твоему приказанию, маменька, мы сидели в воде ровно пять минут и ни разу не окунулись с головой.
Н е м и р о в и ч. Три дня назад какая-то очень тревожная телеграмма — очевидно, был лизис (а не кризис). Бред и так далее… А вот два дня температура нормальная, пульс лучше, легкие чисты и так далее. И все-таки все говорят, что до января Станиславский не будет работать.
Б и р ж е в ы е н о в о с т и. По полученным Художественным театром сведениям состояние здоровья Станиславского значительно ухудшилось. Наблюдается сильное повышение температуры, доходящей до 40 градусов.
П и с ь м о С т а л и н у. Вот почему я люблю мою родину. Вот почему я горд за мою родину, за ту страну, где изучают подлинное театральное искусство не только большие режиссеры и актеры, но и рабочие, колхозники, школьники, просящие моих советов.
С у л е р ж и ц к и й. Очень стал худ, оброс щетиной седых волос, тело кажется еще больше благодаря худобе. Ведет он себя совершенно как ребенок и все время режиссирует. Тут перекладывал его с кровати на кровать, и он вдруг озабоченно начинает распределять, кто возьмет его за ноги, кто под мышки и по какой команде, и все дирижировал пальцем.
П и с ь м о С т а л и н у. Только враги или слепые могут не видеть и не ценить того, что сделано у нас за 20 лет. При таком правительстве, как наше, — правительстве, избранном всем народом, состоящем из даровитейших и преданнейших интересам трудящихся людей, руководимом великой коммунистической партией и вами, дорогой Иосиф Виссарионович, можно быть спокойным за свою родину.
С у л е р ж и ц к и й. Вчера я должен был выскочить из комнаты, чтобы там отсмеяться. Вдруг потребовал, чтобы доктор нарисовал ему план заднего прохода: «А то ставят клизму, а мне совершенно неясно, в чем дело, на каком боку лежать, и вообще я могу заблудиться».