Новый Мир ( № 7 2007)

В поэме “Новочеркасск”, несколько строф которой (про добровольцев) я цитировал, нота у него взята высокая: бесстрашие и беззаветность юности, рвущейся на подвиг, готовой добровольно принять смерть. Взять на свои плечи — почти детские — ответственность за судьбу родины, которая гибнет от накопившейся злобы, от бездарности политиков, от озверения черни, от обывательского равнодушия и цинизма, — это не может оставить равнодушным. Жертвенность, тем более когда сквозь нее проступают хрупкие черты юности, всегда волнует.

…Сменивший Каледина на посту войскового атамана генерал Краснов писал об одиночестве своего предшественника, которому ни старые верные казаки, ни соратники по войсковому правительству в конце семнадцатого — начале восемнадцатого года ничем не помогли. И что за ним пошли одни только дети, а когда надо было хоронить этих детей, некому было опознать их и похоронить достойно.

Донские юноши, погибшие вместе с храбрым полковником Чернецовым и вслед за ним, ушли в могилу неузнанными.

Кружились вихри снеговые

Над свежей глиною могил.

Знал Каледбин, кого впервые

Он на кладббище проводил...

Только Каледин и знал в лицо тех, кто откликнулся на его призыв, пошел за ним и погиб, но честного сурового атамана тоже скоро не стало. Его последнее, перед самоубийством, воззвание от 28 января 1918 года рисует безотрадную картину.

“Граждане — казаки! Среди постигшей Дон разрухи, грозящей гибелью казачеству, я, ваш войсковой атаман, обращаюсь к вам с призывом, быть может, последним.

Вам, должно быть, известно, что на Дон идут войска красногвардейцев, наемных солдат, латышей и пленных немцев, направляемые правительством Ленина и Троцкого.

Войска их продвигаются к Таганрогу, где подняли мятеж рабочие, руководимые большевиками. Такие же части угрожают станице Каменской и станциям „Зверево” и „Лихая”. Наши казачьи полки, расположенные в Донецком округе, подняли мятеж и в союзе с вторгнувшимися в Донецкий округ бандами красной гвардии и солдатами сделали нападение на отряд полковника Чернецова, направленный против красноармейцев, и частью его уничтожили, после чего большинство полков, участников этого подлого и гнусного дела, рассеялись по хуторам, бросив свою артиллерию и разграбив полковые денежные суммы, лошадей и имущество.