Новый Мир ( № 7 2007)

Бруцци и Гибсон обращают внимание на то, как из элементов стиля персонажи лепят свою пластичную, протеичную индивидуальность. Создают себя подручными средствами (чаще всего — с помощью одежды). В сериале, по их словам, “еще чувствуются пережитки веры в неизменную идентичность персонажа”, уже уживающиеся, однако, с “концепцией, наделяющей стиль некой автономностью”. Какой именно, они опять же не проговаривают, ограничиваясь цитатой из Сары Джессики Паркер о том, что fashion — “пятый герой сериала”. Но, кажется, речь тут может идти и об “автономности” стиля как — на ходу собираемого из заданных культурой деталей — инструмента для формирования человека.

Не поэтому ли сериал дает столь привлекательный повод к постановке важных (даже, страшно сказать, вечных) вопросов совершенно независимо от того, в какой степени они есть в нем самом?

Вот ведь какое характерное признание одной зрительницы цитирует Астрид Генри (профессор английского языка и women’s studies в Колледже Святой Марии, США, Индиана) в своей работе о нашедшей выражение в сериале “третьей волне феминизма”: “<…> это сериал о целом культурном движении <…>. Наше поколение и те, кто родились после нас, выросли со свободой выбора. Нам не нужно было выходить замуж во столько-то лет, мы могли спокойно делать карьеру, если хотели этого <…>. У нас есть все, чего мы хотели в девятнадцать лет. А что нам делать сейчас?”

Вот именно: что нам делать сейчас? Речь ведь идет еще и о потребности (похоже, неустранимой) человека в культурном прессинге, в ограничениях, в сценариях существования. А тем самым — хотя до такого авторы сборника не договариваются — и о специфике нынешней стадии развития “посттрадиционной” западной культуры.

Если на ранних — и уже пройденных — ее стадиях основной задачей казалось освобождение от разного порядка культурных условностей (с этой целью они и подвергались все более тщательному “разоблачающему” анализу, демистификации, выявлению скрытых подтекстов и неявных мотивов и т. п.), то с некоторых, совсем, кажется, недавних, пор главным стало чувствоваться другое. Сегодня западный мир пронизывает потребность в новых условностях. Идет интенсивное их конструирование, опробование на прочность: мифологий, идеологий, предрассудков, правил, которые — по условиям игры — ни за что нельзя нарушать… Главное — чтобы была четкая, надежная разметка жизни.