Новый Мир ( № 7 2011)

В откровенной тайне колебаньям сердца

        Присягнула кровь —

Господи, открой!

 

Вышел пар державой, где рабы всё те же,

Точно трепет жабий, реже ног, но держат

        Отчие врата,

Господи, у рта.

Жертвы всесожжённой праведная матерь

Ждёт новорождённой памяти о марте

        Псалмопевчих стай.

Господи, создай!

 

*      *

    *

Брызжет, выбиваясь, времени кремень.

Дышит заманиха искрой семенною.

За день, обинуясь, вымеркнула тень.

Кто же

        движет

                мною?

Вижу, исхитрился выжить за троих

Ветхою начинкой свет, до жизни выжат.

Вжикни, колесница праотцев моих,

Кто же мною

                движет!?

Узник, прорицанья утренние, у-

Холенные царством, денствуя моложе

Тоже мне старейшин, ту же мне тюрьму

Движет мною…

                Кто же?

Женскому подобью выйти на амвон

Вечных новолуний нынешней зимою

Счесть бы в сиротинце сына одного,

Кто

        подвижен

                        мною?

Центрально-восточная ревизия. Галицкая хронология

Андрухович Юрий Игоревич родился в 1960 году в Ивано-Франковске. Окончил Украинский полиграфический институт им. И. Федорова во Львове и Высшие литературные курсы Литинститута им. Горького. Украинский поэт, прозаик, переводчик, эссеист, автор романов «Рекреации» (1992), «Московиада» (1993), «Перверзия» (1996) и др. Произведения Андруховича переведены на английский, немецкий, русский, польский и другие языки. Лауреат нескольких международных литературных премий, в том числе премии Гердера, премии Центральной Европы «ANGELUS». Живет и работает в Ивано-Франковске. В «Новом мире» публикуется впервые.

 

 

Юрий Андрухович

*

Центрально-восточная ревизия

 

Галицкая хронология

 

Человек умирает, а скелет его живет вечно.

Габриэль, которому 4 года

 

1. Клепсидра

 

С детства меня влекут руины», — мог бы повторить я за Данилом Кишем. С детства меня влекут руины, этот особенный след, особенный сад прежней жизни. Мне бы не хотелось объяснять это своей склонностью к романтике или метафизике. Возможно, причина тут в запахе, а вовсе не в Geist’е. Гниловатая влажность, трепетная физиология.

У старых стен, трухлявых балок, наполовину сгнивших остатков свое, присущее только им дыхание. Может, я токсикоман?