После своеобразной проверки к нам подошел молодой громила двухметрового роста с огромными кулаками, шепотом сказал нам свой курс и, дождавшись молчаливого Татьяниного кивка, означавшего, что курс нас устроил, повел нас в темную подворотню.
Там при свете фонаря он молча, не сильно вникая, проверил наши пачки с купонами, молниеносно достал из нагрудного кармана куртки доллары, мгновенно, в доли секунды, отсчитав нужное количество купюр, отдал их Татьяне и тут же скрылся в темноте, как будто его никогда и не существовало в природе. Вся операция длилась секунд пять, не больше, и смахивала больше на цирковой фокус или мошенничество в особо крупных размерах. Там же под фонарем мы стали рассматривать доллары на свет, но изьяна на их зеленой поверхности не обнаружили.
Нас не надули, что было само по себе чудо!
Стали их считать: денег было столько, сколько положено было выручить за миллион тогдашних купонов, — ровно двести пятьдесят долларов — именно столько стоил мой сценарий.
Хотя и доллары тогда были другие. На пятьдесят долларов там же, в Киеве, мы с сыном купили японский музыкальный центр. А на двести долларов я, уже вернувшись в Москву, купила шесть соток земли в дальнем Подмосковье, на котором построила дачу для сына, где он теперь и живет со своей женой Машей.
Украинские же деньги, купоны, как того пожелала кассирша со студии Довженко, так и остались на Украине.
Заступник пути