Новый Мир ( № 8 2012)

Проза Руслана Киреева прочитывается как проза экспериментальная, хотя и далекая от радикализма (у этих экспериментов есть традиция: одну мы уже обозначили, вторую, идущую от Пруста — писателя для Киреева важного[3], обозначим сейчас). Это соединение различных линий в доступном автору пространстве, где проблема авторства тесно связывается с проблемой автобиографизма, а взгляд внутрь себя сопутствует желанию описывать мир снаружи. 

Лев ОБОРИН

[1]К и р е е в  Р. Пятьдесят лет в раю. — «Знамя», 2006, № 3, 10; 2007, № 5;  К и р е е в  Р. 50 лет в раю. Роман без масок. М., «Время», 2008.

[2]

См.: М а х и н и н а  Н. Г.  Категория «другой» в творчестве Р. Киреева. — «Русская и сопоставительная филология. Лингвокультурологический аспект». Казань, Изд-во Казанского государственного университета, 2004, стр. 311.

[3]«Я прекрасно отдаю себе отчет в том, сколь высоко можно качество это ставить. Но, восхищаясь тем же Прустом, начинаю мало-помалу уставать от буйства красок, от обилия оттенков и цветов. Как всякий пир, этот пир способен вскружить голову, но способен и утомить, в то время как поздняя проза никогда не роскошествует». (К и р е- е в  Р.  50 лет в раю. Цит. по:

). Цитата свидетельствует о критическом отношении к «прустовской» традиции, но практикой это не подтверждается.

«И каменный всё видел человек…»

П о л и н а   Б а р с к о в а.  Сообщение Ариэля (2006 — 2010). Предисловие Кирилла Кобрина. М., «Новое литературное обозрение», 2011, 88 стр. («Новая поэзия»).

В русской поэзии последних лет все настойчивее заявляет о себе одна тенденция, до сих пор, кажется, не получившая должного осмысления. В рамках этой тенденции в поэтическом тексте совмещается оптика поэта и оптика исследователя, происходит слияние таких типов мышления и/или письма, которые, как казалось еще недавно, предельно далеки друг от друга. Точные границы этого движения определить довольно сложно (так как в этом случае надо исчерпывающе определить, что такое «исследовательская оптика», а это непростая задача), однако можно перечислить некоторых поэтов, причастных к этому движению: это Сергей Завьялов, Кирилл Медведев, Антон Очиров, Александр Скидан и некоторые другие[4]. «Исследовательская» поэзия в разной мере присутствует у этих авторов, зачастую она обнаруживается лишь в отдельных произведениях («Палестина» и «Израиль» Очирова) или сосредоточена в текстах последних лет (как у Завьялова или Медведева).