Новый Мир ( № 9 2007)

Очень оригинальны и интересны метафоры, опирающиеся на компьютер и его комплектующие, например, сравнение мозга с харддиском, связь возможности проникновения в сознание с проблемами утечки информации, игра с русско-английскими клавиатурными раскладками а-ля зеркало новой реальности (“self” — “ыуда”, “baby” — “ифин”, “PS” — “ЗЫ”). Но иногда и здесь нащупывается определенный перегиб, например: “Сделать фундаментом национального мировоззрения набор текстов (речь идет о Библии. —

К. Д.

), писанных непонятно кем, непонятно где и непонятно когда, — это все равно, что установить на стратегический компьютер пиратскую версию „виндоуз-95” на турецком языке — без возможности апгрейда, с дырами в защите, червями и вирусами да еще с перекоцанной неизвестным умельцем динамической библиотекой *.dll, из-за чего система виснет каждые две минуты”. Это оригинально, конечно, и мысль понятна, но как-то нарочито, словно самоцель, “для красоты”.

И конечно, для тех, у кого проблемы с английским, эта книга тоже станет проблемой: я лично читала ее с мюллеровским словарем. Думается, далеко не у всех такие хорошие познания в области английского, как у господина Пелевина. Хотя, вероятно, так осуществляется прогноз языка нашего скорого будущего. И, к сожалению, пока писателю прогнозы как раз удавались.

Нельзя не обратить внимания на замечание: “пошлейшая примета нашего времени: привычка давать иностранные имена магазинам, ресторанам и даже написанным по-русски романам, словно желая сказать — мы не такие, мы продвинутые, офшорные, отъевроремонтированные. Это давно уже не вызывало во мне ничего, кроме тошноты”. В книге со звучным названием “Empire V” это то ли провокация читателя, то ли критиков, то ли — увы! — просто попытка оправдаться, предварить возможные упреки, подчеркнуть осознанность, нарочитость подобного употребления. Так или иначе, ход не очень честный.

То же самое происходит и со следующим: “Московский карго-дискурс отличается от полинезийского карго-культа тем, что вместо манипуляций с обломками чужой авиатехники использует фокусы с фрагментами заемного жаргона. Терминологический камуфляж в статье „эксперта” <…> это не только разновидность маскировки, но и боевая раскраска”. “Манипуляция с заемным жаргоном”, осуществляемая в книге Пелевина, уже оговаривалась выше. Читается как заявление: я понимаю, что это кошмар, но так есть.