Новый Мир ( № 9 2007)

Николева (А. Н. Егунова) открыли и полюбили. Ученик Кузмина, геометрически выверенный, “классический” поэт. Его стихи похожи на учебники живописи, в них просчитан каждый лексический, каждый буквенный поворот, совпадающий с анатомическим рисунком наших с вами организмов. Только этот поэт может вызвать в теле такой резонанс, что мы словно угаданы, словно учтены до конца — и ничего, кроме этого, уже не хотим.

 

*        *

  *

Колю я на балконе сахар,

Воспоминаю Кольку и уста.

Да, сахарны. Колю не Колю — сахар.

Такой, как он, едва ль один из ста,

Теней и света обреченный знахарь

И провозвестник окрыленных воль.

Гол, как сокол, нисходит месяц в дол

И бражничает там, желанный —

Далеко колкий Колька, это странно.

                                                                                                             (1936)

Странное место дляколения— балкон. Тем не менее эта примета нам дорога, она вещественна, бытийна — так может говорить только писатель с глазом, открывающим мир в его связях, смутных (или резких) проявлениях, в соответствии частей, целого и случайного.

Балкон

соседствует с траурнымустаи почти внеязыковымвоспоминаю. И как будто, после короткой экспозиции, обрыв в эмоциональную сферу говорящего, чистая речь — да, сахарны. И эпитет приобретает сверхзначение, подменяя предмет (желания), путая пейзаж, казавшийся обыкновенным. Это свойство речи — завораживание словом, когда оно трансформирует само себя и меняет (или делает) сюжет.

Почти демонический Колька,

едва ль(ирония во вкусе начала минувшего века), усиливающая впечатление от портрета знахаря и провозвестника. Казалось бы, такое восхваление должно было покоробить читателя, но порядок слов и мера вкуса делают из лубочной картинки дивный манок, призванный смутить нас и заразить впечатлением, — мы верим и ждем окрыленных воль от этого кусочка сахара.

Если экспозиция была стремительна и банальна, то постпозиция метафизически роскошна и традиционно романтична — “гол, как сокол” — месяц совокупляется с природой, находясь с ней в непрерывном контакте, вечной блаженной спайке. Он далек, и чувство говорящего, не совпадая с этой картинкой, повисает в воздухе (этот параллелизм подлинное качество стиха — когда текстоваятканьскорее напоминает калейдоскоп, хитрое устройство с системой зеркал, чье перемигивание манит и жжет).

 

Афанасий Фет