Новый Мир ( № 9 2007)

Гайнутдинова Набиев регулярно донимал одним и тем же вопросом: “Со следующей получки поможешь?” — хотя тот был всего лишь на период младше Исмаила Исматовича, да и земляком Набиеву не приходился. А однажды маленький узбек из-за Гайнутдинова сцепился с самим сержантом Кветенадзе, командиром взвода управления. Справедливости ради нужно заметить, что Кветенадзе давно раздражал узбека своим высокомерием, да и непримиримая вражда между “Средней Азией” и “Кавказом” в в/ч 47285 была освящена древней традицией, но, так или иначе, когда Кветенадзе, проходя по коридору мимо Гайнутдинова, грубо отпихнул его со своей дороги, Набиев с воинственным криком бросился на грузина и вцепился ему в волосы.

Спустя несколько минут он, преувеличенно охая, уже отмывал в умывальнике свое лицо от крови. Гайнутдинов подошел к Набиеву сзади и осторожно тронул за плечо:

— Исмаил…

— Чего тебе?

— Спасибо.

Набиев полуобернулся и с какой-то детской надеждой посмотрел на младшего сержанта:

— Ну что? Теперь помогать будешь?

Живите долго

Капустина Вероника Леонидовна родилась в Таллине, окончила факультет иностранных языков ЛГПИ им. Герцена. Прозаик, поэт, переводчик. Живет в Ораниенбауме. Печаталась в журналах “Нева”, “Звезда”, “Новый мир”.

 

В середине августа, под вечер, тринадцатилетняя девочка вышла из блочного дома, где жила в двухкомнатной квартире с родителями и младшим братом, и медленно направилась к автобусной остановке на углу. Там она каждый вечер встречалась с подружкой, и они гуляли минут сорок с подружкиной собакой, довольно вредной мелкой дворняжкой. Было уже часов девять, прохладно, только что прошел дождь. До остановки навстречу девочке попались только двое — молодой человек и девушка лет, наверное, двадцати, не старше. Не то чтобы влюбленные, а так, “он с ней ходит”. Может быть, чуть подвыпившие, но не сильно, и места для лиц у них, безусловно, имелись, но самих лиц девочка не запомнила. Тем более что, поравнявшись с ней, оба опустили головы. Проходя мимо, она боковым зрением видела, как они согнулись пополам от хохота. Был такой беззвучный миг: молния уже сверкнула, а грома еще нет, и ждешь грома. Он грянул, и она не только услышала его ушами, но и почувствовала спиной, затылком и шеей. А после смеха был вздох облегчения и “Н-н-да-а!” или “Бывает, конечно, и хуже…”, а может быть, и другое что-то, фразы она почему-то не запомнила, хотя запомнить должна была.