Новый Мир ( № 10 2008)

Лида вздрогнула, хотя глуховатый шум давно доносился с соседнего участка номер десять. Все ясно: кричит, скорее всего, вдова, а расторопные дальние родственницы, которых она не видела лет пятнадцать, наверняка с чьих-то похорон, или практичные сослуживицы покойного варварски, с живым хрустом корежат сочные, неподатливые стебли гвоздик, не боятся исколоть руки о шипы подвявших за долгую панихиду роз. Особенно если отпевали в церкви: почему-то цветы не любят ладана. Или если усопший был начальником и казенные речи над гробом затянулись, заставив поникнуть томящиеся без воды цветочные головки. Она много раз слышала, что оборотистые кладбищенские служки собирают цветы со свежих могил и по дешевке сбывают бабулям, торгующим венками у ворот, для повторной продажи. А что, хмыкнула она, экологично. Читала в каком-то журнале, что на гнилом, помешавшемся на этой самой экологии и благотворительности Западе родные покойного часто просят не приносить на похороны цветов, а перевести деньги в фонд голодающих Эфиопии, детей Зимбабве или еще куда-нибудь в этом роде. Впрочем, с искусственными цветами на могиле она примирилась. Ей даже стало казаться, что так гармоничнее: живое — живым, а мертвым главное — внимание. Нет, внимание главное и для живых. Во всяком случае, в старости.

Да, именно так: “В старости главное — внимание”, — каждый раз повторяла бабушка, когда они с мамой разгружали на кухонном столе коричневую хозяйственную сумку, с которой маленькая Лида мечтала когда-нибудь одна пойти в булочную за калачами.

Хоронить бабушку ее не взяли — оставили с соседкой. А когда через полгода внезапно умер папа, она заныла, что поедет со всеми, и ей никто не перечил, видно, было не до того. Как ни странно, похороны обернулись развлечением: все ее жалели, хвалили и гладили по голове, для остального она и впрямь была мала.

Поездки

к папепо выходным вскоре стали привычной прогулкой.

А трамвай с его легким колокольчиком Лида долго считала специальным кладбищенским транспортом. Никуда на трамвае они больше не ездили: везде на метро или троллейбусе.