Новый Мир ( № 10 2008)

Собственно известняк — осадочная горная порода, сложенная преимущественно из останков ископаемых организмов. В толщах известняковых пород можно найти целый окаменевший древний мир — от крохотных рачков и моллюсков до скелетов древних ящеров. История земли, запечатленная в геологии.

Тема известняка возникает у Иличевского раз за разом: “известняковые соты античных руин” (“Улыбнись”), “Дно купели выложено известняком” (“Штурм”), “Петля объездной дороги пухнет белой известковой пылью” (“Гладь”). Семен путешествует по известняковому карьеру, углубляясь все дальше в прошлое планеты, от одной геологической эпохи к другой, переползая “с третичного на меловой, юрский, триасовый, пермский этажи карьера”, и кажется, если “осторожно счистить верхний слой перламутра на древнем моллюске, то вовне вырвется свет — фрагмент мира, существовавшего задолго до возникновения человека” (“Известняк”).

Устойчивый интерес к теме известняка ведет нас к очевидной мысли: сам по себе известняк выступает у Иличевского в качестве символа ландшафта, в нем наиболее очевидно проявляется важнейшее свойство ландшафта — содержать в себе концентрированную историю. Историю законсервированную, окаменевшую под действием времени, как будто околдованную взглядом Медузы Горгоны. Но не исчезнувшую. История обретает вечность в геологии и географии: “…камень, эхом вторящий свету ландшафта, тектоническая линза, сфокусировавшая миллионы лет <…> позволяет заглянуть и в прошлое и в будущее: откуда вышли и чем станем” (“Костер”).

Но оставим ненадолго прорву геологических эпох (в каждой — миллионы лет), без присутствия человека прошедших как один миг, поскольку, как считает автор “Известняка”, некому было оценить и отмерить их длительность. Обратимся к событиям недавним, можно сказать — вчерашним, если сравнивать с пугающей длительностью геологических эпох.

География хранит не только воспоминание о прошлом, но и само прошлое, которое, кажется, можно оживить, стоит только плеснуть на него живой водой. Дельта Волги заключает в себе древнюю Хазарию, сгинувшую в десятом веке “под наносами эстуария великой реки” (“Горло Ушулука”). Здесь не удержусь и, по примеру Иличевского, отошлю к специальной литературе: к “Истории хазар” М. И. Артамонова (Л., 1962) и “Открытию Хазарии” Л. Н. Гумилева (М., 1966).