Новый Мир ( № 3 2011)

Как возомнятся Заратустрами —

Не столь уж мудрыми, сколь шустрыми,

Заполонят пространство значимое

Пустыми мыслями растраченными.

Мне их приходится обманывать —

Ряды и буквы строить заново,

Чтоб им и звуком и значением

Служить другому назначению.

Обман когда-нибудь раскроется,

И мне тогда не поздоровится,

И старику напомнят снова,

Что поначалу было слово.

Но как найти слова заветные,

Пусть тихие и незаметные,

Хранящие приметы местные,

И мне, и всем другим известные?

 

*     *

 *

Покой не снится мне никогда.

Снятся людьми набитые поезда,

В асфальт одетые города,

В их лабиринтах текущие дни —

Вдали от близких, от всей родни.

Тонет каждый шаг в пустоте,

Как первая строчка на белом листе.

Так же будет, когда концы

Отдашь, как правнукам леденцы.

 

*     *

 *

В полночь выйдешь, чтоб запереть дверь,

И остановишься у порога.

За спиной — Москва, впереди — Тверь.

Рядом — в избах Павел, Борис, Серёга.

Они не спят. Еле-еле горят огоньки

В окнах комнат, нарушая ночной порядок,

Слабым светом, как фитили из пеньки,

Вставленные в жёрла отстрелявших давно снарядов

(Тех, что с военных лет в памяти задержались).

Но хвастливо сияет деревенский фонарь,

Соревнуясь с луной и ей подражая.

И падают звёзды в ночную хмарь,

Скрываясь за спинами горбатых домов,

В которых никто не живёт, да и жить не может

Не только осенью и зимой,

Но и в летние месяцы тоже.

Но присутствие тех, кто ушёл давно,

И тем более тех, кто покинул сей мир недавно,

И, как показалось многим, — бесславно,

Ощущаешь, как жизнь, поглощённую сном,

Но текущую рядом — за занавешенным шалью окном.

Почему всё вместе здесь собралось —

Луна, люди — близкие и чужие,

Свет фонаря, падение звёзд,

Тени ушедших, что прежде жили?

Жизнь не гнушается волей случая.

Её забота — собрать воедино

Время и место. И если получится,

Вручить их Владыке и Господину.

Если это единство принято,

Жизнь течёт под крылом Господним,

Соединяя вчера и сегодня.

Всё, что утрачено, всё, что отринуто,

Возвращено без дознания строгого.

Всё это общее, всё это Богово.

Деревня Алексино

Хоть зимой ты дрожишь, а в июне страдаешь от зноя,

Хоть ты стала последнее время по моде дурной одеваться,

Я хочу с тобой встретиться поздней весною.

Не подумай, что некуда больше деваться.

Я привык к твоему одномерному ритму,

К колыханию ветра, что с севера дует в окошко,

К холодильнику, где пребывает в печали поллитра,

Из которой я пью за обедом две рюмочки — понемножку.

К полям, что вокруг, окружённым гущею леса.

В них всегда отраженье небесной тверди.

Какое счастье, что в твои владенья залез я,

Тобою был принят, а не отвержен.