Новый Мир ( № 3 2011)

О национальной идентичности человека судят или по его происхождению («по крови»), или же по так называемому «национальному самосознанию», но до сих пор никто не научился это самосознание фиксировать, определять.  В конечном счете ограничиваются строчкой в анкете: при опросе господин N признал себя болгарином, а господин NN — турком, значит, так оно и есть. Но этот «анкетный» подход дает нам очень мало. Дело даже не в том, что ответ на вопрос анкеты часто бывает неискренним. Важнее другое: такой ответ все равно не объясняет, что же такое нация, чем объединяет она людей, почему во имя нации свершается столько подвигов, столько преступлений. Какая сила заключена в национальном единстве? Можно ли по собственной воле сменить нацию, как меняют гражданство, конфессию, даже пол? Предопределена ли национальная принадлежность происхождением, как влияют на нее воспитание и среда?

Сама судьба провела над Георгием Эфроном лабораторный эксперимент. Он родился в Чехии в семье русских эмигрантов, но вскоре родители перевезли маленького Мура в Париж. Тринадцать лет он прожил во Франции. В 1939 году вместе с матерью приехал в Советский Союз, где провел больше пяти лет. Все эти годы он тщательно, день за днем, заносил в дневник свои мысли, чувства, воспоминания.

Георгий Эфрон вел дневник на двух языках, свободно переходя с русского на французский, с французского на русский. Причем и «русские» страницы дневников пестрят французскими словами, цитатами, галлицизмами.

Первый дневник Мура не сохранился, его изъяли вместе с бумагами сестры, Ариадны Эфрон, в день ее ареста 27 августа 1939 года. Девять месяцев в России, самые первые впечатления Мура от его новой родины, нам неизвестны. Но, вероятнее всего, встреча с советской действительностью Мура не разочаровала. Новый дневник Мур начнет только в марте 1940-го, когда будет лежать с гриппом уже в подмосковном Голицыне. В Ташкенте соседская девчонка стащила одну из дневниковых книжек, позарившись на красивую красную обложку. Так, очевидно, пропал для нас почти весь дневник за 1942 год. Последний дневник Эфрона, дневник военный, по всей видимости, погиб вместе с его хозяином. В нашем распоряжении осталось восемьсот страниц, тщательно пронумерованных. Все записи датированы, помарок нет. Оригинал хранится в РГАЛИ. Несколько лет назад дневник был опубликован «Вагриусом». Это издание вместе с письмами Мура, со свидетельствами Марии Белкиной, Лидии Чуковской, Дмитрия Сеземана и послужит нам источником. Отправимся же в нашу лабораторию.