Новый Мир ( № 5 2009)

Удивительно странна личная судьба Курбского после его бегства. С одной стороны, — литературный кружок, изучение иностранных языков, достаток, ковельское имение. С другой — неудачный брак, развод. Одна судебная тяжба за другой, причем с переменным успехом. Войны с соседями — совершенно натуральные войны, кстати, которые были тогда делом, в общем, обыденным. Но тут доходит до анекдота: Стефан Баторий велит заплатить долг Курбскому, а шляхтич все равно не платит. Шляхтича объявляют вне закона, но он разгоняет правительственные войска, и Курбский прекращает требовать возврата долга.

Это уж точно не вечный дом, который дали в награду, где «венецианское окно и вьющийся виноград, он подымается к самой крыше. <…> вечером к тебе придут те, кого ты любишь, кем ты интересуешься и кто тебя не встревожит. Они будут тебе играть, они будут петь тебе, ты увидишь, какой свет в комнате, когда горят свечи. Ты будешь засыпать, надевши свой засаленный и вечный колпак, ты будешь засыпать с улыбкой на губах» (Михаил Булгаков, «Мастер и Маргарита»).

Немудрено, что перебежчик не дописал «Историю о князе Московском». Жизнь прожита, могила будет утеряна. В 1670 году его род объявлен выморочным. Конечно, бодрит, что известны имена внуков, но и не сказать, что уж так все хорошо. Бесспорно ценно лишь написанное перебежчиком. История поучительная, годная для долгого обдумывания.

 

Илья Иль

ф. Дом с кренделями. Избранное. Составление и комментарии А. И. Ильф. М., «Текст», 2009, 512 стр.

Евгений Петро

в. День борьбы с мухами. Избранное. Составление И. Е. Ката­ева и А. И. Ильф. М., «Текст», 2009, 384 стр.

Эти две книги — часть внушительной уже серии, издаваемой «Текстом», где известные и малоизвестные работы писателя Ильфопетрова подбираются дочерью Ильфа Александрой Ильиничной Ильф и родственниками Евгения Петрова.

С одной стороны, эти черно-желтые томики упрекали в том, что а) републикуемые тексты вторичны и б) не снабжены достаточным научным комментарием. Второго упрека избежит редкая книга такого плана, а вот с первой претензией дела обстоят куда интереснее. В каком-то смысле двухголовый писатель Ильфопетров сейчас интересен не столько двумя своими классическими романами, сколько текстами, их обрамляющими. И поэтому колобок из того, что соскребли по сусекам, оказывается достаточно вкусен. Но вкусен, разумеется, для человека прилежного, того, кто через текст фельетона видит тонкие детали времени и обороты исчезнувшей речи. При этом часто происходит то же, что и с первым полным комментированным изданием дневников Ильфа, вышедшим в той же серии. И первое издание и следующие, что существовали на протяжении десятилетий, были изданиями литературного произведения. Полное же издание записных книжек оказалось литературоведческим документом. В этом и разница изданий. То есть подлинное издание — не лучше. Но и не хуже. Оно — другое.

Важно, что в том Евгения Петрова, кроме публицистики, входят сценарии, написанные им в соавторстве с Георгием Мунблитом, — «Антон Иванович сердится» и «Музыкальная история».

 

Война. Рассказы. Составитель Захар Прилепин. М., «АСТ»; «Астрель», 510 стр.

Несмотря на зазывную обложку (на ней явно читается «Захар Прилепин. WAR», а не «сборник разных авторов»), от самого Захара Прилепина в этой книге только предисловие, которое начинается чрезвычайно пафосно: «Лучшие книги написаны на русском языке. Россия воевала больше всех, бесстрашней всех, горче всех — где же и писать о войне, как не здесь». Но бог с ним, с этим угарным пафосом. Как раз подборка текстов говорит о том, что не всегда «больше и горче всех» воюющая страна обладает неким господним даром описания: прочитай подряд рассказ Фолкнера «Полный поворот кругом» и рассказ Проханова «Знак Девы», и как-то выходит некоторый неловкий контраст. Да и вообще, такое чтение приводит к неожиданным результатам. Что читать после бабелевской «Смерти Долгушова»? Кого?

Однако за что составителю большое спасибо, так это за то, что он дает повод читателю перечитать или впервые ознакомиться с такими вещами, как «Штабс-капитан Родченко» Михаила Слонимского или «Корреспондент газеты» Конана Дойля, — дело не в том, что откроются какие-то бездны (у кого откроются, а у кого и нет), а в эволюции самой традиции рассказа об организованном смерто­убийстве.

 

Аркадий Белинков, Наталья Белинкова. Распря с веком (В два голоса). М., «Новое литературное обозрение», 2008, 656 стр.