Новый Мир ( № 6 2012)

Важность издания этой работы заключается прежде всего в том, что она если не утверждает решительный «поворот к философии» в области литературоведения, то как минимум указывает на то, что сегодняшний диалог между филологией и философией (если говорить о России), к сожалению, трудно назвать конструктивным. Собственно, работа Подороги и апробация избранных им методикфилософской антропологии

на базе текстов Н. Гоголя, Ф. Достоевского, А. Белого, А. Платонова, А. Введенского и Д. Хармса во многом является попыткой создания пространства для подобного диалога. Впрочем, предлагаемый Подорогой терминдругая литература

, о котором преимущественно будет идти речь ниже, одновременно обнаруживает потенциал как для диалога, так и для конфликта между двумя областями знания.

Желание сфокусироваться на теме

другой литературыоставляет за пределами этой статьи проблему определения места и значения работ Подороги в так называемом «антропологическом повороте» гуманитарных наук

[4]. Несомненно, провозглашаемый отказ от единой ценностной шкалы и методологической оптики применительно к литературным текстам открывает простор для параллелей со многими междисциплинарными исследованиями последних лет. К тому же буквально каждая из глав «Мимесиса», насыщенных огромным количеством отсылок к самым разным областям знания — от физики до психоанализа, заслуживает отдельного подробного разговора или даже спора. Однако прежде чем погружаться в полемические дискуссии о включении идей Подороги в контекст гуманитарных технологий, мне хотелось бы обратить внимание на некоторые оригинальные стороны этого исследования.