Такая же неувязка коренится в уподоблении корабля человеческому телу:
Огромный бриг, громадой торса / Задрав бока...(«Матрос в Москве», 1919).Торс— не что иное, как туловище, а бока — части туловища; выражениезадрать туловищем бока — неловкое по своей внутренней форме. Ссылка на олицетворение ничего не меняет: корабль «задирает» борта, как человек — плечи (ночеловек, а не человеческийторс).В «Руднике» (1918):
...Когда, с задов облив китайцев...(про свет солнечных лучей, заливающий спины рудокопов).В первой главе «Спекторского» есть предложение на грани бессмыслицы:
Ей гололедица лепечет с дрожью, / Что время позже, чем бывает в пять.Буквально придаточное значит: «сейчас позже пяти», — но, сдается, автор подразумевал не это: «сейчас только пять, хотя может почудиться, что позже».В другой главе романа непонятно, в каком лесу построена дача — то ли в лиственном (
дуброва), то ли в хвойном (бор):Поселок дачный, срубленный в дуброве,
Блистал слюдой, переливался льдом,
И целым бором ели, сдвинув брови,
Брели на полузанесенный дом.
Слова
названиеизаглавие — синонимичны, но не всегда взаимозаменимы:Давнишняя мечта
Осуществлялась въяве,
Я посещал места,
Знакомые в заглавьи.
(«Дымились, встав от сна...», 1936)У географических объектов, в отличие от книг, есть названия, но нет заглавий (сверх того, сломано нормальное грамматическое управление:
знакомыепозаглавьям). Эту строфу Пастернак изъял, но оставил другую, гдеволокитапредставляется паронимической заменойпроволбочки(паронимы — разные по смыслу, но сходные по звучанию слова):Откинув лучший план,
Я ехал с волокитой,
Дорога на Беслан
Была грозой размыта.
Волокита
— «любитель ухаживать за женщинами» или «бюрократическое затягивание дела»; оба значения ни при чем.Пример из стихов военного времени:
Парк преданьями состарен.
Здесь стоял Наполеон.
И славянофил Самарин
Послужил и погребен.
(«Старый парк», 1941)Погребен Ю. Ф. Самарин не в парке, а в Даниловом монастыре. И уж совсем малоправдоподобно, чтобы при жизни Самарин в этом парке
послужил — не садовником же, в самом деле!В книге стихов «Когда разгуляется» поэт предлагает лирическому адресату:
Для тебя я весь мир, все слова, / Если хочешь, переименую(«Без названия», 1956). Обещание тут же исполняется: в пределах общепринятой семантики переименованию поддаются предметы, но не слова15.