Требует не читки, а гибели
— вроде бы этим все сказано. Добавляя, чтогибель — иполная, ивсерьез, поэт словно бы допускает мысль, будто возможна «частичная гибель понарошку»18.Другой пример, более сложный:
Досточтимые письма мужские!
Нет меж вами такого письма,
Где
свидетельствамысли сухиеНе
выказывалибы ума.
(«Божий мир», 1959)Одно из выделенных слов, по сути, дублирует другое. Можно сказать:
Эта мысль обнаруживает ум писавшего, — но нельзя сказать:Свидетельство этой мысли обнаруживает его ум.Еще несколько плеоназмов:
...Его судьбы, сложенья и удела(«Спекторский»;судьбаиуделздесь семантически эквивалентны);жерди палисадин(«Как кочегар, на бак...», 1936;палисадинаи есть «жердь палисадника»);...Всё громко говорящий вслух(«Июль», 1956; еслигромко, то уж, понятно, не про себя). «Гефсиманский сад» (1949) заключает в себе разом тавтологию и катахрезу (внутренняя форма тропа вступает в конфликт с контекстом):Ты видишь, ход веков подобен притче / И может загореться на ходу(«ход может загореться на ходу»).Важный фактор небрежности — деформация фразеологических сращений:
...Сразу меняясь во взоре...(«Отплытие», 1922; вместоменяясь на глазах);И мигом ока двери комнаты вразлет(«Лейтенант Шмидт», 1926 — 1927; вместово мгновение ока);...Не распускай слюнями жижу(«Зарево», автограф главы 1, 1943; вместоне распускай слюни).Можно кого-то
вогнать в краску(то есть заставить покраснеть), но о покрасневшем (от стыда, от смущения) нельзя сказать, что онв краске. Поэтому строка:Я помню ночь, и помню друга в краске...(«Спекторский») — буквально означает, что друг изгваздался.О человеке, что ненароком куда-то забрел, мы говорим:
ноги сами его туда занесли. Выражая ту же мысль, Пастернак меняет местами субъект и объект:Как-то в сумерки Тифлиса / Я зимой занес стопу(«Как-то в сумерки Тифлиса...», 1936). Нозанести стопу — это всего лишь «поднять ногу».В стихотворении «Осень» разрушен устойчивый оборот
переполнить чашу:...И чашу горечи вчерашней / Сегодняшней тоской превысьте.Очередная катахреза: поэт предлагает превысить чашу тоской.