Новый Мир ( № 8 2004)

Сенчин и Кочергин, два автора так называемого поколения тридцатилетних, вступили в литературу похожим образом: оба начали с автобиографических рассказов, герои которых обременены сходными конфликтами — с женой, оказавшейся чужим человеком, работой, не приносящей ни денег, ни удовольствия, самими собой, обессиленными, замученными тяжелой неволей не-своей судьбы. Однако на фоне этого сюжетного сходства очевидна разница в осмыслении общей проблемы. Кочергин пришел с темой очищения личности — Сенчин начал только с исповеди, с сигнала “SOS”. Кочергин знает больше своего автобиографического героя, смотрит на его столичное мельтешение уже помудревшими глазами — Сенчин просто перелагает поверхностную мглу своего мироощущения на адекватно-двухмерную плоскость бумаги. Сенчин призывает себя “писать, двигаясь постепенно вперед и вверх”, аналогичный лозунг выносит и в заглавие новой повести. Кочергин уточняет: “жизнь… устремленная

вперед и вверх,

как положено” (“ПК”), верно чувствуя, что движение “вперед и вверх” — это “положенный”, предопределенный общим предрассудком путь иллюзорного “я”.

У Кочергина появляется то, чего не было у прочих рассмотренных нами авторов, — образ мироздания с его стихийным дыханием. Его герой впервые познает ужас перед огромной жадной темнотой космоса и риск слияния с животной дикостью (ночное чувство беззащитности перед миром и звероподобие героя, “беседующего” с волками на их воющем языке, в рассказе “Волки”) — в этих переживаниях не вооруженного защитной рациональностью человека есть налет первобытного мироощущения. Человек как часть животного и космического миров — но одухотворенная, претендующая на неслиянность с ними. Герой Кочергина начинает понимать, что городское иллюзорное “я” на самом деле не видит мира, не чувствует его величественной и пугающей реальности: “И нечем защититься от этого страха, я растерял свои спасительные проблемы: склоки с бывшей женой, тоску по свободе, угрызения совести и хроническое безденежье — все, что так надежно мучает человека, укрывает его от свиста весеннего ветра” (“Волки”).