Новый Мир ( № 8 2009)

Но история на наших глазах сделала сальто — и приземлилась в том же месте: а как иначе объяснить «интеллектуальную моду» конца 1980-х — начала 1990-х годов? Словосочетание «Серебряный век» стало для рубежа этих десятилетий своего рода паролем, нет, лучше сказать — волшебной формулой. На столике у изголовья студентка образца 1989 года держала те же книги, что и курсистка образца 1909-го. Давайте выпишем самые известные имена из проспекта журнала «Весы» за 1909 год: Бальмонт, Блок, Брюсов, Белый, Волошин, Гиппиус, Вячеслав Иванов, Кузмин, Федор Сологуб… Следует добавить только, что среди них назван и Розанов. Но вряд ли мы споткнулись бы об это имя, пробегая глазами вышеназванный ряд тогда, в конце 80-х.

Розанов возвращался медленнее, чем другие. Его «дозировали». С ним — «осторожничали».

Теперь — «вернулся». Издано Собрание сочинений (и не одно), написаны биографии (и не одна). Разумеется, найдутся люди, у которых встреча с «Уединенным» или «Опавшими листьями» (самые известные его книги) еще впереди. Значит, впереди удивление, восторг, протест. И — цитаты.

«С лязгом, скрипом, визгом опускается над Русскою Историею железный занавес». Это сказал тоже он, Розанов.

И здесь уместно перейти к публикуемым ниже розановским письмам, адресатом которых стал историк Владимир Иванович Герье (1837 — 1919).

Имя Герье называют, когда речь заходит о русском образовании. Именно он создал первое в России высшее учебное заведение для женщин: в 1872 году в Москве открылись Высшие женские курсы. Так что и курсисток мы вспо­мнили с умыслом.

Однако для Розанова (как, впрочем, и для других воспитанников Мос­ков­­ского университета) Герье — прежде всего классический пример глубо­кого ученого. Древний Рим, Средние века, Французская революция, русско-