Новый Мир ( № 9 2005)

Совсем иная ситуация наступает после пришествия Христова, ибо теперь крещением каждая ветвь отсекается от древа рода и прививается к единому древу Господню — к Церкви, коей ствол — Христос. Именно так очищается человек от всякого предшествующего греха, именно этой процедурой отменяется наказание детей за грехи отцов до третьего и четвертого колена. Личностью становится человек, а не род и не народ. Но одновременно личностью, единым организмом, в принципе могущим включить в себя все человечество, в котором отныне нет ни эллина, ни иудея, становится Церковь. Человек впервые обретает абсолютную личную ценность, поскольку не прорастает ветвью в роде — во времени, но оказывается причастным вечности, становится не «заменяемой» ветвью, но незаменимым членом вечного тела. В мире принесена и

постоянно приносится

(так во временном плане является нам вечность) Жертва, делающая ненужными все остальные жертвы, устраняющая всякий недостаток. И тут оказывается, что среди привитых ветвей есть отпадающие, стремящиеся к индивидуальному существованию и индивидуальному могуществу, посягающие на место Божие — на место Главы, — но не с тем, чтобы питать весь мир (что, кроме Бога, никому не возможно), а с тем, чтобы властвовать им, чтобы высасывать из него соки. Магия возвращается в мир, избавленный Христом от тотальной причинности. Магов и ведьм воспринимает средневековая Европа как главную угрозу своему существованию, как «пятую колонну», как царство сатаны, воздвигнувшееся среди Царства Христова. (Я не говорю здесь о применении смертной казни в европейских государствах, остававшихся, по сути, языческими, то есть — «народными»; но то, как ее применяла католическая Церковь, стремившаяся стать единым и единственным Государством12, — чрезвычайно показательно.) По сути — перед нами война, война двух миров, совпадающих в физическом плане, но полностью разделенных в плане метафизическом. В обряде посвящения в ведьмы посвящаемая отрицается крещения, в сущности — меняет подданство. Она буквально переходит на сторону противника («сатана» и значит «противник»). Она начинает принадлежать другому «организму». С не­й со­ответственно и поступали «по законам военного времени», а вовсе не по гражданским законам13.