Нож

– Итак, в нашем списке подозреваемых опять никого нет, – быстро продолжил он. – В каком направлении будем действовать?

Ее лицо напряглось, на нем был написан невысказанный вопрос: «Ты не мог бы не думать о Ракели хотя бы пять минут после того, как мы проснулись вместе?»

Он увидел, как Кайя собралась, потом прокашлялась и ответила:

– Ракель рассказывала Бору об угрозах, которые поступали в ее адрес из-за твоей работы. Но как известно, если убийство совершено в доме жертвы, то в девяти случаях из десяти преступник входит в ее круг общения. То есть это был знакомый Ракели. Или же твой.

– В первом случае список окажется длинным, а во втором – коротким.

– С кем еще из мужчин она была знакома, за исключением Бора и других коллег по работе?

– С моими сослуживцами. И… об этом я не подумал.

– Что такое?

– Ракель помогала мне, когда я владел баром «Ревность». Рингдал, который купил у меня бар, хотел, чтобы она продолжала там работать. Но этот тип явно тут ни при чем.

– Можем ли мы предположить, что ее убила женщина?

– Если верить статистике, то вероятность этого составляет лишь пятнадцать процентов.

– И все-таки подумай. Ревность?

Харри помотал головой.

Они услышали, как завибрировал телефон. Кайя свесилась со своей стороны кровати, выудила мобильник из кармана Харри, посмотрела на экран и нажала «ответить».

– Он тут немного занят в постели у Кайи, поэтому, пожалуйста, будьте кратки.

И протянула телефон остолбеневшему Харри. Он посмотрел на экран.

– Да?

– Конечно, это не мое дело, но кто такая Кайя? – Тон Александры был ледяным.

– Случается, я сам себя об этом спрашиваю, – ответил Харри и увидел, как Кайя выползает из кровати, сбрасывает пижаму и направляется в ванную. – А в чем дело?

– В чем дело? – передразнила Александра. – Вообще-то, я собиралась проинформировать тебя о последних данных анализа ДНК, которые мы отправили следственной группе.

– Да?

– Но теперь я уже не уверена, что хочу это сделать.

– Потому что я лежу в кровати у Кайи?

– Так ты это признаёшь! – воскликнула Александра.

– «Признаю» – не совсем подходящее слово, но суть от этого не меняется. Прошу прощения, если огорчил, но для тебя я ведь всего лишь booty call[44], так что ты довольно скоро утешишься.

– Больше не будет никаких booty calls

от меня, pretty boy[45].

– Ну что ж, попробую пережить это.

– Мог хотя бы постараться изобразить сожаление.

– Послушай, Александра, я несколько месяцев только и делал, что сожалел, и сейчас я не могу играть во все эти игры. Ты расскажешь мне об отчете или нет?

Пауза. Харри слышал доносящийся из ванной шум душа.

Александра вздохнула:

– Мы проанализировали каждую мелочь с места преступления, которая теоретически могла содержать следы ДНК. Конечно, мы получили множество совпадений с полицейскими из нашего регистра. Ты, Олег, криминалисты, которые там работали.

– Им что, и правда удалось загадить место преступления?

– Не будь так строг, Харри, мы проводили доскональное исследование улик из всего дома, даже из подвала. У нас было так много материала, что следственная группа прислала указания относительно того, чем надо заняться в первую очередь. Вот почему это обнаружилось только сейчас. Невымытые стаканы и столовые приборы из посудомойки находились ближе к концу списка.

– И что же именно обнаружилось?

– ДНК неизвестного в засохшей слюне на краю стакана.

– Мужчины?

– Да. Они сказали, что на стакане также были отпечатки пальцев.

– Отпечатки пальцев? Значит, у них есть фотография. – Харри свесил ноги с кровати. – Александра, ты настоящий друг, спасибо тебе!

– Друг! – фыркнула она. – Кто хочет быть другом?

– Позвонишь, когда у тебя будет еще что-нибудь интересное?

– Я позвоню, когда в моей кровати будет лежать здоровенный мужик, вот что я сделаю. – И она отключилась.

Харри оделся, взял чашку кофе, спустился в гостиную, открыл ноутбук Кайи и вошел под своим паролем на страницу расследований Полицейского округа Осло. Он отыскал фотографию стакана в приложении к последнему отчету. Там имелась также фотография содержимого посудомойки. Две тарелки и четыре стакана. Это значит, что стаканами наверняка пользовались совсем незадолго до убийства. Ракель не оставляла посуду в посудомойке больше чем на два дня, и если за это время машина заполнялась меньше чем наполовину, случалось, она вынимала из нее содержимое и мыла все вручную.