Нож

Харри нажал пальцем на клавиатуру, и монитор загорелся. Пароля нет. Он зашел в почту, ввел в поисковую строку электронный адрес Ракели, но совпадений не обнаружилось. И неудивительно, все папки почтового ящика были пусты. Либо почтой вообще не пользовались, либо ее регулярно чистили; скорее всего, именно поэтому хозяина и не беспокоило отсутствие пароля на компьютере. Возможно, кто-нибудь из экспертов сумел бы найти и восстановить электронную корреспонденцию Рингдала, но Харри знал, что в последние годы это стало сделать сложнее, а не легче.

Он просмотрел список документов, открыл некоторые из них. Заметки по экономике транспорта. Заявление о продлении времени работы бара «Ревность». Полугодовой финансовый отчет, свидетельствующий о том, что заведение принесло владельцу неплохую прибыль. Ничего интересного. Как и на полках: в папках были бумаги по теории транспорта, исследования по развитию транспорта, анализу аварий, теории игр. А еще переплетенная потрепанная книга «Also sprach Zarathustra» [47] Фридриха Ницше. Когда-то в юности Харри из чистого любопытства пролистал этот овеянный мифами роман, но не нашел ничего об Übermensch[48], не обнаружил того, что могло стать пищей для умов фашистов, только рассказ о каком-то живущем в горах старике, из довольно невнятных речей которого следовал один-единственный вывод: Бог мертв.

Харри посмотрел на часы. Он пробыл в доме полчаса. Из-за севшей батарейки он не мог сфотографировать мертвую девушку, чтобы попытаться установить ее личность. Однако нет никаких причин думать, что эта фотография и шарф Ракели исчезнут, когда полиция нагрянет сюда с ордером на обыск.

Харри покинул кладовку, привернул обратно дверные петли, повесил отвертку на место, взбежал вверх по лестнице, погасил свет и вышел в коридор. Он услышал, как залаяла соседская собака. По дороге к входной двери он заглянул в единственное помещение, где еще не побывал, – санузел, совмещенный с прачечной. Он уже собирался закрыть дверь, как вдруг заметил белый свитер, валявшийся вместе с грязным нижним бельем и футболками на кафельном полу перед стиральной машиной. На свитере был синий крест. И пятна, похожие на кровь. Точнее, на брызги крови. Харри притормозил. Крест оживил в памяти картинку: он увидел себя в баре «Ревность», а Рингдала за стойкой. В тот самый вечер, в ту ночь, когда умерла Ракель, на Рингдале был этот свитер. Да, Харри бил его. У них обоих шла кровь. Но столько крови?

Нельзя допустить, чтобы свитер выстирали до обыска.

Харри мгновение помедлил. Собака прекратила лаять. Он наклонился, аккуратно сложил свитер, запихал его в карман куртки и вышел в коридор.

И внезапно резко остановился.

Он услышал шаги человека, идущего по гравию.

Харри отступил назад, в темноту коридора.

Через окошко в форме полумесяца он увидел на освещенном крыльце силуэт.

Черт.

Окно располагалось так низко, что лица человека видно не было, но он разглядел, как рука копается в кармане синей спортивной куртки, а потом услышал тихие ругательства. Ручка двери опустилась вниз. Харри старался вспомнить, запер ли он замок.

Человек снаружи толкнул дверь. Теперь он выругался вслух.

Харри беззвучно выпустил воздух из легких: слава богу, он закрылся изнутри. И опять нахлынули какие-то смутные воспоминания. Замок в двери Ракели. Он тоже проверял, заперт ли тот. Снаружи что-то засветилось. Это загорелся экран мобильника. Бледное лицо прижалось к полумесяцу на двери, нос и щека распластались по стеклу и осветились светом от прижатого к уху телефона. Рингдал был практически неузнаваем, лицо его походило на лицо грабителя банка с чулком на голове, казалось демоническим, а глаза напряженно вглядывались в темноту коридора.

Харри стоял неподвижно, затаив дыхание. Их разделяло максимум метров пять. Неужели Рингдал действительно его не видит? Как ответ на вопрос сквозь окошко прозвучал голос Рингдала, на удивление тихий и спокойный:

– Ну наконец-то ты удостоил меня своим вниманием.

«Вот черт».

– Я не могу найти ключи от дома, – произнес Рингдал. Влага из его рта серым конденсатом легла на стекло.

– Слушаю, – немного скованно произнес Эйстейн. Заметив на дисплее номер шефа, он минуту в панике размышлял, как быть, а потом ушел в подсобку и ответил на вызов.

– Ну наконец-то ты удостоил меня своим вниманием, – сказал Рингдал. А потом: – Я не могу найти ключи от дома.

Эйстейн закрыл дверь в бар, чтобы лучше слышать.

– Да что ты. – Эйстейн изо всех сил старался говорить спокойно. Где, черт возьми, Харри и какого хрена он отключил мобилу?

– Можешь посмотреть, не лежат ли они на полу под крючком, на который я вешаю куртку?

– Хорошо, подожди немного. – Эйстейн отнял телефон ото рта. Он хватал ртом воздух, как будто ему нечем было дышать, а может, так оно и было. «Думай, думай».

– Эйкеланн? Ты куда пропал? – Голос Рингдала был негромким и не таким угрожающим, когда он держал трубку на отдалении от себя.

Эйстейн нехотя поднес телефон к уху:

– Я здесь. Но что-то никаких ключей не вижу. А ты откуда звонишь?

– Стою перед своим домом.