Нож

Олег не заслуживает того, чтобы вместе с матерью лишиться еще и отца, своего настоящего, хотя и неродного отца. Лишиться прекрасной истории о своей жизни, о взрослении в обществе двух очень любящих друг друга людей, истории, которая сама по себе служила доказательством существования любви, возможности ее существования. Олег сейчас сам только-только нашел себе подругу и наверняка рассматривал в перспективе возможность создания своей собственной семьи. Правда, мальчик видел, как Ракель с Харри несколько раз расставались, но еще он был главным свидетелем того, как два человека любят друг друга и желают один другому счастья. Поэтому они с Ракелью всегда находили дорогу обратно. Отнимешь у него это представление, нет, эту правду – и, черт возьми, Олег будет уничтожен. Ведь

неправда, что Харри убил Ракель. Нет никаких сомнений в том, что она лежала там, на полу, а он стал причиной ее смерти, но все ассоциации и выводы, которые автоматически будут сделаны, когда выяснится, что отвергнутый супруг убил свою жену, были ложью. На самом деле все не так.

Ход событий всегда был сложнее, чем предполагалось изначально, а вот мотивы неизменно оказывались простыми и ясными. И не было у него никакого мотива, равно как и желания убить Ракель, никогда! Поэтому Олега следовало защитить от этой чудовищной лжи.

Харри насколько мог тщательно убрал за собой, избегая смотреть на труп Ракели, при этом говоря себе, что это может только поколебать его решение и что он уже видел то, что требовалось: ее здесь не было; все, что осталось, – это просто тело, оболочка, лишенная души. Харри не мог вспомнить подробности уборки, у него кружилась голова, и он безрезультатно пытался восстановить в памяти сам момент убийства, пробиться через полный мрак, покрывший отрезок времени с того момента, как он достиг определенной степени опьянения в баре «Ревность», и до того, как проснулся здесь. Что, в сущности, человек знает о самом себе? Может, Харри пришел к ней, а Ракель, стоя на кухне и беседуя с ним, этим в стельку пьяным сумасшедшим, поняла, что все-таки не сможет сделать того, на что намекала Олегу: позвать мужа обратно? Она что, прямо заявила об этом Харри? И не это ли толкнуло его на то, чтобы перейти черту? Отказ и в тот же самый момент наступившее понимание, что он уже никогда, никогда не вернет ее назад, – могло ли это резко превратить любовь в неконтролируемую ненависть?

Он не знал, не помнил.

Харри помнил только, что после пробуждения, пока он прибирался в доме, одна идея начала вырисовываться все четче. Разумеется, он с самого начала окажется основным подозреваемым. Чтобы сбить полицию с толку, чтобы спасти Олега от лжи о классическом убийстве на почве ревности, сохранить его юношескую незамаранную веру в любовь, уберечь мальчика от осознания того, что его воспитателем и примером для подражания был убийца, требовался другой человек. Громоотвод. Альтернативный виновный, тот, кого можно и нужно было распять на кресте. Не Иисус, разумеется, а грешник похуже самого Харри.

Харри смотрел в лобовое стекло, и пар от его дыхания заставлял расплываться огни города, раскинувшегося внизу.

Интересно, в тот момент он рассуждал таким образом? Или же его мозг, иллюзионист-манипулятор, просто сочинил эту историю про Олега, нашел оправдание, вместо того чтобы признать более простой мотив: скрыться с места преступления. Избежать наказания. Спрятаться где-нибудь и вытеснить все из сознания, поскольку жить с грузом подобных воспоминаний попросту невозможно, подчиниться инстинкту самосохранения, который в действительности управляет нашим мозгом и телом.

Во всяком случае, мозг Харри сделал именно это. Вытеснил воспоминания о том, как он вышел из дома, позаботившись о том, чтобы дверь осталась незапертой и нельзя было утверждать, что у убийцы имелся ключ от дома. Как сел в машину, но вдруг вспомнил, что фотоловушка сможет разоблачить его, если будет обнаружена полицией. Как содрал ее с дерева, вынул карту памяти, которую выкинул потом в один из мусорных бачков у здания спортивного клуба «Реди». Позже какой-то фрагмент всплыл из глубин подсознания. Это произошло в тот момент, когда он в состоянии глубокой сосредоточенности реконструировал вероятные пути отхода убийцы и размышлял, куда тот мог выбросить карту памяти. Ну как Харри мог подумать, что случайно отправился в то самое место, ведь существовал миллион других возможностей? Даже Кайя поразилась тогда его железной уверенности.

Но вытесненные воспоминания обернулись против него, чуть не поймав Харри в ловушку. Он без тени сомнения отдал карту памяти Бьёрну, и предпринятое им тщательное расследование, целью которого было найти другого заслуженно виновного – насильника вроде Финне, убийцу вроде Бора, заклятого врага вроде Рингдала, – взяло его в кольцо.

Размышления Харри прервал телефонный звонок.

Это была Александра.