Нож

По пути к Столе он заехал к Александре и отдал ей ватную палочку с кровью. Он не говорил, что это кровь с вероятного орудия преступления, с ножа, который он нашел среди своих собственных пластинок. По дороге Харри понял, почему засунул нож между «Rainmakers» и «Ramones». Все просто: так имя Ракели встало в алфавитный ряд.

– Нашла что-нибудь? – спросил Харри.

– Та же группа крови, что у Ракели, – сказала она. – Первая.

Самая распространенная, подумал Харри. У сорока восьми процентов населения Норвегии первая группа крови. Делать выводы, основываясь лишь на совпадении группы крови, – все равно что гадать, подбрасывая монетку. Это еще ничего не значит. И тем не менее в данный момент это обстоятельство оказалось решающим. Потому что он заранее решил – подобно Финне с его игральным кубиком – положиться на судьбу.

– Анализ ДНК не требуется, – сказал Харри. – Спасибо, и хорошего тебе дня.

Теперь у Харри оставалась лишь одна-единственная, последняя возможность, тонюсенькая ниточка, способная его спасти.

Петер Рингдал проснулся в своей постели в десять часов утра.

Его разбудил не будильник, тот был заведен на одиннадцать. Не соседская собака, не машины соседей, уезжающих на работу, не дети, идущие в школу, – все эти звуки его спящий мозг научился игнорировать. Нет, это было что-то другое. Какой-то громкий звук, похожий на крик, донесся вроде бы снизу.

Рингдал поднялся, натянул брюки и рубашку, взял пистолет, который ночью всегда клал на тумбочку возле кровати. Спускаясь вниз, он почувствовал, как голые ноги обдало порывом холодного ветра, а оказавшись в коридоре, понял причину. На полу лежали осколки стекла. Кто-то разбил окно в форме полумесяца во входной двери. Дверь в подвал была наполовину открыта, но свет не включен. Ну вот они и явились. Время настало.

Ему показалось, что человеческий крик, или что это было, донесся из гостиной. Рингдал прокрался в помещение, держа пистолет перед собой.

Он сразу понял, что никто не кричал, что разбудивший его звук был произведен ножкой кресла, скребущей о паркет. Одно из тяжелых кресел было передвинуто и развернуто спинкой к нему, а лицом к панорамному окну в сад, где стояла скульптура в виде спутника. Петер рассчитывал, что сидевший в кресле человек не мог слышать его шагов, но, конечно, вполне возможно, незваный гость специально поставил кресло таким образом, чтобы видеть отражение входящего в оконном стекле, при этом оставаясь невидимым для него. Петер Рингдал прицелился в спинку кресла. Две пули на уровне копчика, две выше. Соседи услышат выстрелы. Да и от трупа сложно избавиться незаметно. А еще сложнее будет объяснить, зачем он это сделал. Правда, можно сказать полиции, что он стрелял в целях самообороны, увидев разбитое стекло, и что ему раньше угрожали убийством.

Он сильнее прижал палец к курку.

Почему это так трудно? Он ведь даже не видел лица человека, сидящего в кресле. Надо представить, что там никого нет, это только шляпа.

– Там никого нет, это только шляпа, – прошептал хриплый голос ему в ухо. – А вот к твоему затылку приставлен настоящий пистолет. Так что опусти свой и стой спокойно, или же я выпущу вполне настоящую пулю и разнесу твой мозг, который сейчас советую использовать себе во благо.

Не поворачиваясь, Петер Рингдал выпустил из руки пистолет, и тот с грохотом упал на паркет.

– Что тебе надо, Холе?

– Хочу получить ответы на следующие вопросы: почему отпечатки твоих пальцев обнаружились на стакане в посудомоечной машине Ракели? Почему ее шарф лежит в твоем комоде? И кто эта женщина?

Петер Рингдал уставился на черно-белую фотографию, которую человек, стоявший сзади, держал перед его глазами. На снимок из кабинета в подвале. На изображение женщины, которую он, Петер Рингдал, изуродовал и убил. А потом положил в ледяной багажник автомобиля и сфотографировал.

Глава 37

Петер Рингдал обескураженно смотрел сквозь лобовое стекло автомобиля прямо в снежную метель. Он почти ничего не видел, но все равно надавил на газ. Здесь, в горах, движения субботним вечером, да еще в такую погоду, почти не было.

Он выехал из Тронхейма два часа назад и из сообщений по радио понял, что его машина одной из последних проехала в Доврские горы по трассе Е6, прежде чем ее закрыли из-за ненастья.