"Ну и нечисть". Немецкая операция НКВД в Москве и Московской области 1936-1941 гг

следует сделать важную оговорку: национальность определялась не по крови, а по месту рождения. Попытки

прибывших из Германии евреев отмежеваться от немцев не приводили к успеху. Клара Фурман,

арестованная на второй день войны, никогда не имела немецкого подданства, но работала ранее в советском

торгпредстве в Берлине и имела репрессированных родственников.

Органам НКВД в полной мере удалось использовать фактор внезапности. После арестов в первые дни войны

наступило некоторое затишье. Однако приближение вражеских войск к столице привело к появлению 6

сентября распоряжения о высылке 8617 граждан немецкой национальности из Москвы и области331. Только

9-12 сентября 1941 г. органами госбезопасности были арестованы 48 человек из нашей базы данных.

Следствие по их делам заканчивалось уже в эвакуации, перерыв в ходе следственных действий достигал

полугода.

Важным отличием от немецкой операции 1937-1938 гг. стало значительное количество смертей на этапе

следствия, как правило, в Чистопольской тюрьме в Татарии и в столице Киргизии Фрунзе первой военной

зимой. Здесь свирепствовали брюшной тиф и дизентерия, поток прибывавших был столь велик, что их

приходилось расселять в неприспособленных для жилья и неотапливаемых помещениях. В эпоху большого

террора за смерть любого заключенного тюремное начальство получало нагоняй, а тут очевидные враги,

немцы — кто же их будет считать... Из 90 арестованных 10 так и не дождались приговора (из арестованных в

1937-1938 гг. на этапе следствия умерли всего двое).

Оформление дела по месту нахождения обвиняемого заканчивала Московская следственная группа, и оно

отправлялось на ОСО в Москву за подписями руководителей НКВД Татарии или Киргизии. Ряд немцев были

приговорены к заключению в лагерь уже после того, как они умерли в тюрьме (Магнус Зацгер, Герман

Замтлебен). В нескольких случаях дело выносились на заседание Военного трибунала по месту нахождения

арестованного (Вильгельм Вулын, Карл Витт, семья Веберов).

330 Герман А. Репрессии как неотъемлемый элемент политики большевистского режима по отношению к российским немцам

//Наказанный народ. С. 24.

331 История российских немцев в документах (1763-1992). М., 1993. С. 153.

190

Первыми забирали «повторников» (тех, кто был освобожден в процессе «бериевской оттепели»), их жен и

прочих родственников, причем при арестах не делали скидок на пол и возраст332. Вторично были арестованы

юноши, проходившие по делу «гитлерюгенд» и не ушедшие до сентября 1941 г. в Красную Армию (Макс

Маддалена, Джонни Де-Граф, Альберт Клейн). Это лишний раз подтверждает, что в ходе репрессий

реализовывались прежде всего материалы архивных учетов — на оперативно-розыскную работу времени и

сил у работников госбезопасности просто не хватало. В подмосковных деревнях брали всех разом, исходя

все из того же принципа «экономии сил». В совхозе «Молочный гигант» Можайского района 10 сентября

была арестована группа женщин-немок, мужья которых стали жертвами большого террора.

В то же время репрессии военного периода были более рациональны и не носили характера безоглядной

штурмовщины. Немцы, которых считали необходимыми для обороны страны (сотрудники ИККИ,

переводчики и редакторы Инорадио, мобилизованные в Красную Армию), получали «бронь» и не

подвергались арестам просто из-за царившей в стране неразберихи. Сотрудникам НКВД, как и в 1937 г.,

можно было не утруждать себя поисками компромата на обвиняемого, достаточно было квалифицировать

его как «социально-опасный элемент» или «подозрительного по шпионажу». Наладчик столичного

станкозавода Артур Деринг имел биографию без единого черного пятнышка — он два с половиной года

сражался в Испании, а в первый день войны записался в народное ополчение. Следователь нашел зацепку —

в советском паспорте Деринг записан Максимовичем, хотя должен быть Максовичем. Это было

интерпретировано как попытка «замаскироваться», разоблаченная бдительными чекистами. Деринг получил

8 лет лагерей.

На основе анализа АСД можно установить, как резко изменилось отношение к немцам в советском обществе

с началом войны. Скрытая в предшествовавшие годы под оболочкой «пролетарского интернационализма»

ксенофобия вновь стала доминирующим фактором обыденного сознания. Если в 1937-1938 гг. следователям

приходилось затрачивать массу усилий, чтобы найти подходящих свидетелей или заставить их говорить

нужные вещи, то после июня 1941 г. «компромат» стал литься рекой. Соседи и коллеги по работе

показывали,

332 Пенсионерка Марта Фидлер была арестована вместе с невесткой Эльфридой Фидлер, пенсионерка Альма Дитрих — вместе с