"Ну и нечисть". Немецкая операция НКВД в Москве и Московской области 1936-1941 гг

источником информации об СССР»302. Для этого был разработан специальный каталог

300 Из заявления Германа Мюллера о реабилитации, датированного 1958 г.

301 Согласно данным Каролы Тышлер, такое обязательство был вынужден подписать каждый десятый из высылавшихся

(Tischler С. Op. cit. S. 128).

302 Цит. по: Mensing W. Die Vernehmungsprotokolle der "Russlandrueckkehrer". S. 156.

177

вопросов. Вынужденных «возвращенцев» спрашивали об их политической деятельности в СССР, о

вступлении в ВКП(б), контактах с Коминтерном, возможной вербовке со стороны советской разведки.

Задавались и вопросы с расчетом на последующее пропагандистское использование. Исходя из ответов

германского еврея Эрнста Фабиша, высланного в январе 1938 г., можно реконструировать то, что

интересовало гестапо: «меня не принуждали к вступлению в партию», в СССР «евреи получают такой же

вид на жительство, что и арийцы», «я не работал в военной промышленности», «моя зарплата колебалась от

400 до 600 рублей», «я не сталкивался с лагерями принудительного труда». Кроме того, Фабиш отметил, что

«в СССР очень интересуются тем, что происходит в Германии. Обычно спрашивают, как там одеваются

люди, и тому подобное. Мне не приходилось сталкиваться с проявлениями враждебности русских людей по

отношению к Германии». И в заключение допроса вновь: «Я не заметил различий в отношении к евреям и

арийцам» в Советском Союзе303. Фабиш погиб в концлагере Освенцим.

2. После пакта

После заключения в августе 1939 г. пакта о ненападении в Германию из СССР прибыло по разным данным

от 1200 до1400 немецких граждан, из них около 300 были высланы принудительно. Подавляющее

большинство последних отправилось на родину прямо из ГУЛАГа. Материалы изученных АСД добавляют

интересные черты и к самой процедуре, и к биографиям высылавшихся немцев. С конца ноября 1939 по

апрель 1940 г. было приговорено к высылке 17 человек, учтенных в нашей базе данных. Все эти люди

содержались в неволе со времен национальных операций. Только четверо из них уже имели приговор и были

возвращены из лагерей (Вилли Мейер, Генрих Шульмайер, Франц Хагель, Ганс Эдуард Драх). Остальные,

как будто забытые впопыхах, продолжали находиться под следствием в московских тюрьмах.

После раздела Польши, как справедливо отмечает австрийский исследователь Ганс Шафранек, процедура

«высылки» превратилась в «выдачу» — на границе в Бресте немцы, вырвавшиеся из ГУЛАГа, попадали

прямо в руки нацистских властей304. Его оппоненты под

13 РААА. R 104553 В.

14 Schafranek Н. Op. cit. S. 54-57.

178

черкивают, что специального отбора коммунистов в рамках этой акции не велось — она не являлась

«подарком Сталина Гитлеру», призванным закрепить дружбу двух диктаторов305.

Конечно, среди высылавшихся из СССР узников ГУЛАГа были и антифашисты, и евреи, и их никто не

спрашивал, хотят или не хотят они «домой в рейх». Расстрелянный в Бутово юрист КПГ Феликс Галле

подчеркивал недопустимость выдачи политических противников гитлеровскому режиму «вследствие

уничтожения либерального правового государства в Германии»306. Однако о нормах права в Советском

Союзе той эпохи думали в последнюю очередь. Евреев, которых к моменту высылки не успели лишить

германского гражданства, полицейские органы сразу же отправляли в концлагерь на территории рейха или в

специальные рабочие команды на территории генерал-губернаторства307.

После подписания договора о дружбе и сотрудничестве (28 сентября 1939 г.) в берлинском МИДе всерьез

рассматривали возможность переселения всех советских немцев в Германию. По оценкам экспертов, их

число достигало 1 млн человек. Сотрудники МИДа считали, что перенесенные лишения сделают их

«лучшими борцами с большевизмом». Посол Германии в Москве Шуленбург 2 января 1940 г. высказался

резко против, заявив, что в СССР это будет воспринято как вмешательство во внутренние дела страны, а

молодое поколение советских немцев уже идентифицирует себя с режимом и в целом ассимилировалось с

местным населением308.

Тем не менее осенью 1939 г. посольству пришлось столкнуться с резко выросшим потоком прошений о

возвращении в Германию, в том числе и от тех, кто когда-то был коммунистом и политэмигрантом. Позиция

немецких дипломатов не изменилась — они отказывались принимать «красных» и «расово неполноценных».

Так, посольство не дало въездных виз еврейкам Гильде Гаушильд и Гильде Маркуссон.

Новым во второй волне высылки было то, что теперь разрешалось отправлять в Третий рейх и лиц,

лишенных германского гражданства309. Шуленбург обосновывал это решение тем, что советское гражданство

немцам просто навязывали, и они не могли от него от