Ну ма-а-ам! Материнство, основанное на реальных событиях

Но мой личный «Оскар» не похож на величественную статую, облитую сусальным золотом. Он похож на имбирную елочку, измазанную творогом запеканки, заштрихованную разноцветными мелками, заляпанную пальчиковыми красками, с подломанными лапками-веточками, склеенными сгущенкой. И именно эти кляксы выглядят как елочные игрушки и добавляют красоту!

И этот мой хвойный «Оскар» самый настоящий, мне не нужен другой. Мои бусики вины больше не тяготят меня и не тянут ко дну, а цветными горошинами летят вниз и брызгают об пол ярким разноцветным салютом.

Папа с сыном учат английские слова: папа называет слово – сын говорит, как оно звучит по-английски. Видно, что Дасе надоело: отвечает вяло, устал.

– Холодильник! – говорит папа.

– Не помню.

– Вспоминай. Ре…

– Ре…

– Ре-фре…

– Ре-фрей-тор! – осеняет Дасю.

– Если будешь плохо учиться, – говорит муж, – пойдешь в армию служить рефрейтором!

Ж – Жизнь

Единственная сказка, которую я написала, называется «Варина вера». Она для детей, находящихся на длительном лечении в больнице.

Мне было важно, что в этой сказке главные герои (дети) побеждают болезнь (злого Микроба) при помощи и поддержке людей вокруг (это очень понятно и созвучно для тех, кому адресована эта сказка).

Пока я ее придумывала, поняла, что писать сказки очень сложно и мне, вероятно, не быть детским писателем. Я сама, став мамой, начала очень придираться к сказкам.

Маленький ребенок мыслит образно, и сказка легко сходит в его реальность. Поэтому сказка – это коммуникация. На языке сказки можно донести до ребенка много важного и сложного.

Я придирчиво отбираю сказки, которые читаю детям. Мне важно понимать, про что они и чему учат. Иногда в них много слов и героев, а смысла мало, и я сама не понимаю, что хотел сказать автор.

Для своих детей я выдумываю сказки, где главный герой (ну, например, мышонок в капюшоне) попадает в такие же передряги, как и мой сын. И мышонок всегда знает, как поступить правильно. И сын, послушав сказку, тоже знает.

Та моя сказка вошла в сборник, который мы с читателями блога издали для детей. Это был благотворительный проект без издательств и редакторов. Команда работала на энтузиазме, движимая идеей сделать мир чуточку добрее.

Мы издали совсем небольшой тираж, на который хватило денег, и подарили этот сборник в больницы, раздали социальным педагогам. Прошло много лет, и я, признаться, забыла об этой книжке.

Однажды я болтала с детьми, находящимися в больнице на длительном лечении. Я забегала к ним в гости регулярно. Мы сидели в холле и разговаривали. Я приходила туда читать им лекцию о блогах, потому что иногда лечение отбирает у тебя силы, и интернет остается единственным окошком в мир.

После лекции мы просто сидели в коридоре и болтали. В большинстве своем моими слушателями были подростки. Если ребенок заболевает чем-то страшным и серьезным, он, бывает, годами живет в больнице. Очень важно, чтобы в это время он продолжал учиться и развиваться. Это означает, что он как бы нагоняет сверстников, пытается не отстать за время болезни, потому что потом, когда он выздоровеет, ему будет непросто вернуться в строй. Если же ребенок теряет интерес к учебе, особенно в этот период, это очень плохой знак – он сам не верит, что выздоровеет.

Мы с детьми говорили о том, что нужно обязательно находить время на учебу и чтение, что время лечения нужно проживать максимально продуктивно, потому что оно обязательно закончится, и потом начнется обычная жизнь без врачей, процедур и пилюль.

По коридору периодически проходили пациенты разного возраста с капельницами в руках. И вдруг прошла девочка лет десяти. Она шла очень медленно, присела на банкетку рядом с нами передохнуть. Мне показалось, ей плохо, и я предложила проводить ее до палаты. Мы медленно шли к ее палате, молча. Мне казалось, ей не до разговоров.

Когда мы вошли в палату, я вдруг увидела на ее кровати ту книгу сказок. Она называется «Все будет хорошо». Я так давно не держала ее в руках!

Я усадила свою новую знакомую на кровать и убедилась, что с ней все в порядке. А потом взяла в руки знакомую книжку и улыбнулась.

– Вы, наверное, смеетесь надо мной, – сказала девочка. – Что я такая взрослая, а читаю сказки.

– Нет, что ты… – поспешно ответила я, понимая, что девочка неправильно поняла мою улыбку.