Нулевое измерение (СИ)

Умеет же улыбаться! Многооттеночно, варьируя интонации улыбки, словно актер интонации голоса.

Они коснулись бегло того и сего, но разговор не вязался: Игорь Валентинович и сам отвечал односложно, и ответы на свои вопросы выслушивал с вежливым равнодушием, однако не уходил. Значит, было, о чем говорить, просто не здесь этому разговору место. И что же он хочет? Володя слегка забеспокоился: хуже нет участвовать в чужих заботах. Попробовал переждать: сколько же можно речи вести? Но не вышло. Видно было, что у этого старика к нему дело. Деваться некуда. Он спустился со стремянки.

- Пойдемте ко мне, посмотрите, как устроился: будто богомаз-послушник при церкви живу.

- Лучше уж ты к нам.

- В мэрию? - удивился Володя.

- Зачем в мэрию? - в свою очередь удивился Игорь Валентинович. - Я же говорю - к нам, к марсианам.

- В богадельню...- догадался Володя.

- Некоторые и так называют...- Игорь Валентинович чуть нахмурился. - Только, Володя, мы себя обрабатываем и ни на чьем иждивении не состоим. Живем общиной, это так. Все мы, марсиане, к одному месту сходимся. И ты к нам придешь, не сомневаюсь.

Был в сказанном подтекст, а, может быть, два раза произнеся "марсиане" и отделив интонацией последнюю фразу, он обозначил тему своего посещения?

- Не хочешь нас навестить? - Нажимал Игорь Валентинович. - Ведь четыре года, как прилетел, а ни разу и не был.

- Надо бы... Да вы ведь не особенно гостям рады.

- Тем, что не званы. Посторонним. Земным у нас делать нечего, да и... - он замялся, - им и самим не понравится. Ты - дело другое. Пойдем?

- Прямо сейчас?

- Что ж откладывать? Я к тебе гонцом. У нас ведь сегодня праздник.

"Богадельня" или официально: Поселение постоянно проживающих на Марсе граждан Российской Федерации - располагалась за церковью, которая разделяла марсианскую ойкумену на поселок и поселение. Богадельней поселение называли потому, что здесь проживало немало пожилых людей, заброшенных когда-то на красную планету судьбой. Мало кто оставался здесь по доброй воле. Заложили основу поселения когда-то матери-одиночки, родившие на Марсе и оставшиеся в поселке с детьми, а также младенцы, брошенные в родильном отделении поселковой больницы (малыши, рожденные в условиях гравитационной недостаточности, приравненные государством к инвалидам детства). Детишки вырастали, заводили своих детей, а те своих. Все-таки прошло семьдесят лет со дня открытия Внутреннего Марса. Все рожденные на Марсе вполне могли и не работать, потому что их содержание их обеспечивало государство. Однако работали почти все. Многие в оранжерее и на копировке, где обслуживали 3D-принтеры, часть обитателей богадельни были заняты в обслуге, некоторые занимали вольнонаемные должности в воинской части, а несколько человек даже служили там по контракту, были заняты марсиане даже на добыче, но таких насчитывалось единицы. Все-таки, даже при высокой автоматизации, в руднике требовалась физическая сила, в которой марсиане уступали землянам.

Особую категорию обитателей богадельни составляли мужчины, родившиеся на Земле: главным образом отбившиеся от вахт работяги. У каждого из них была своя история. Эти по прошествии шести лет (трех вахт) получали право на пайковую дотацию. Считалось, что после этого срока полноценная адаптация к земным условиям практически невозможна. Некоторым такого пособия вполне хватало, чтобы не утруждать себя какой-либо деятельностью. Но таких неустроенных было немного. Впрочем, умереть с голоду здесь никому и не дали бы. Все обитатели богадельни были связаны круговой порукой и жили дружной и замкнутой общиной. К себе они никого не звали, сами в поселок почти не выходили, а вопросы бытовые, которые время от времени возникали, решали через Игоря Валентиновича.

Володе обрадовались. Некоторых он знал, некоторых хорошо помнил, некоторых, напрягшись, вспомнил. Пришли они в разгар праздничного застолья. Володю усадили на почетное место, наложили на блюдо плюшек и подвинули поближе вазочку с вареньем. Спиртного за столом не было. Он сразу же оказался в центре внимания и в центре разговора. Отвечал на дежурные вопросы о том, чем занимается, как живет, почему не приходит и, что там на Земле. Про Землю, впрочем, спрашивали, что его несколько удивило, без особого любопытства.

Потом вопросы иссякли, и все как-то сразу потеряли к нему интерес и даже вроде бы перестали его замечать. Словно он стал невидимым. Разговоры вернулись в старое русло и говорили за столом о вещах ему незнакомых, а то и вовсе непонятных. И никому не было дело до того, что он не понимает, о чем речь. Лишь Игорь Валентинович не выпускал его из зоны внимания: радушно хозяйничал, предлагая того и другого. Володя отказывался, уже с десяток раз повторив "спасибо, нет", понимая, что это все прелюдия, что будет, будет разговор. Так и случилось. Игорь Валентинович, наконец, развел руками: "ну что с тобой поделаешь", и с заговорщическим видом, мол, есть у меня кое-что для тебя интересное, пригласил к себе.