Нулевое измерение (СИ)

Кандидат появился на другой день: рослый улыбающийся крепыш володиных лет с упрямым веселым взглядом. Был он по-спортивному ловок и по-спортивному же острижен. Не очень-то такого с больным спутаешь! С интересом осмотрел комнату, поставил на стул спортивную сумку, протянул руку.

- Антон, - проговорил старательным баском, при этом улыбнулся: ну приятно ему было знакомиться и все тут! Володя буркнул в ответ свое имя. Лучше бы оставаться одному. Не ладилось у него с земными. Ни в интернате, ни в художке. Какой он им товарищ! Те быстрые, веселые, а он еле ноги таскает. Да можно ведь и не общаться. Пускай себе живет. А пацан, между тем, устраивался основательно. Вещи разложил не просто аккуратно, а что называется "по струнке".

Поставил на полку книги: увесистый том и несколько брошюрок, выровнял. Перезаправил постель (виданное ли дело: не понравилось, как одеяло лежит!) Открыл окно, сдвинул стол ближе к свету, кровать перевернул так, чтобы видеть вход, смахнул из межрамья дохлую муху, влез на подоконник поправить соскочившую прищепку на шторах: не вживался в обстановку, подстраивал ее под себя. Повернувшись к Володе, спросил: "Оружие любишь?" не дождавшись ответа, задрал свитер. За поясом у него торчал пистолет с рубчатой рукоятью. Володя растерялся, и забыл о том, что собирался отмалчиваться.

-Настоящий?

-Да ну! Воздушка! - ответил Антон пренебрежительно, как о чужом. - Но хорошая. Мощная. Завтра постреляем. Хочешь?

На другое утро Володя проснулся с настроением жить. Такого с ним давно не было. День готовил какие-то события, что-то должно было произойти. Пусть мелочь, но свое. И этот парень...

В удаленном уголке парка, ротив глухой складской стены они вставили в развилку дерева консервную банку, повесили газету. Антон преподал ему "курс молодого бойца": вкратце рассказал об устройстве пистолета, показал, как совмещать мушку с целиком, довел до сведения прочие азы и, с удовольствием продемонстрировал, как "это делается". Стрелял он ладно. Воображал, конечно, однако, и было с чего. У Володи тоже получалось. Боезапас расстреляли за два дня, за это время и сдружились. Все свободное время от кормежек и володиных процедур, проводили у озера. Плавали, валялись на горячем песке, много разговаривали. Володя наговорился за эти дни за весь проведенный в молчании годы. Он показал Антону то, что никому не показывал - маленький голубой шарик марсианского стекла. Помял его в пальцах и протянул Антону, а ну-ка. И с удовольствием наблюдал, как удивился он, что в его руках шарик потерял пластичность. Почему? На этот вопрос Володя ответил не без гордости: 'Потому, что я марсианин!' И сам удивился, что 'марсианин' прозвучало гордо. Антон ему нравился. О таком друге - сильном, веселом - он мечтал. Но мечты эти, как ему казалось, были несбыточными. Ну зачем он - больной и скучный - нужен таким сильным и весёлым? И вот - пожалуйста! Только казалось ему странным то, что Антоном не интересовались врачи. Словно был он не в клинике, а в доме отдыха.

Однажды Володя острожно спросил у него: "А ты чем болеешь?"

- Воспалением хитрости. Я же тебе говорил: на обследовании лежу. Печень что-то того. - Он осторожно погладил левый бок.

- Печень с другой стороны!

- Да? А они, дураки, здесь лечат. А я, думаю, почему лекарства не помогают? Как ты думаешь, сказать, или обидятся?

В общем, отшутился. И Володя отстал: не хочет человек говорить, и не надо. Мало ли какие болезни бывают...

Когда кончились пульки, Антон придумал другое развлечение. Началось с рассказа: "Знаешь, как спецназ тренируют? Их от пуль учат увертываться.

- Ври. От пули увернешься, как же!

- Ну, когда выстрелят, уже не увернешься, надо в тот момент, когда стрелок уже решился на выстрел, а спуск еще не нажал. Называется инерционная зона. У нас инструктор по стрельбе - капитан Конев. Ох стрелок знатный! С двух рук по четырём мишеням. И всё зачёт. Они с командиром взвода лейтенантом Глебушковым, когда дежурят ночью, друг друга холостыми обстреливают метров с трех: если газами задело, то, типа, готов. Вот и мы так: нарежем ластик, ты постреляешь, а я потренируюсь уходить...

Они нашли алюминевую трубку чуть большую по диаметру, чем канал ствола пистолета, заточили ее о камень и нарезали из листа резины около полусотни пулек.

Антон был ловким и пружинистым, попасть в него было практически невозможно. Володю стрельба увлекала. В какой-то момент пистолет показался ему боевым оружием и стрелял он, как на поражение. И тогда... Он сразу понял: что-то не так, потому что хлопнуло особенно отчетливо, потому что Антон схватился за щеку, потому что предохраняющие его глаза очки полетели в траву. По щеке размазалась кровь. Володя смотрел, ничего не понимая. Пистолет оказался заряженным по-настоящему. Но откуда взялась пулька?..

Кто-то отодвинул его в сторону. Это был главврач. Забрал пистолет и сунул его в карман брюк. Затем подошел к Антону.

- Покажи, что там. - Тот убрал руку, щека была в крови.

- Пап, это я его попросил. Мы резиной стреляли...