NWT. Три путешествия по канадской Арктике

Заправленный примус заработал очень энергично (было похоже, что ему и самому захотелось погреться). На этот раз жесткого режима экономии топлива, с какой-то фатальной неизбежностью проводимого предводителем в предыдущих экспедициях, у нас не было, а все потому, что расчетами необходимого нам его количества занимался Ульрик, который сам был не прочь лишний раз погреться (да и кто, собственно, был бы прочь?!), и потому примус работал изо всех своих сил и конфорок. Теперь мы могли греться и заодно сушить все, что подмокло, – в общем, можно было наслаждаться жизнью, насколько это позволительно в наших условиях.

Весь сегодняшний день предводитель с Джулией тащились в аръегарде. После обеда вместо нас вперед вышла упряжка Мартина, и Такако, шедшая с ним в паре, лидировала на лыжах примерно два с половиной часа. Надо сказать, что шла она достаточно уверенно, энергично работая несколько короткими для нее, на мой взгляд, лыжными палками. Только один раз она сбилась с пути: потеряв русло реки, она свернула и двинулась в гору. Мы вовремя вмешались, и процесс продолжился в правильном направлении.

Чем больше я наблюдал за работой Такако и Джулии в экспедиции, тем меньше у меня оставалось сомнений в том, что они не станут для на обузой, постоянно взывая к помощи представителей традиционно считающегося сильным пола. Они ничуть не медленнее нас и совершенно самостоятельно справлялись с установкой и съемом лагеря, поддерживали темп движения, не жаловались на холод, да и по вечерам, после изнурительного перехода чувствовали себя несколько бодрее все тех же представителей. Во всяком случае, об этом свидетельствовал смех, часто доносившийся по вечерам из их палатки. Однако сегодня самое сильное впечатление произвела на меня их работа по фото- и видеосъемкам. В то время как все наши устремления (мои уж точно!) после установки палаток были направлены на скорейшее завершение всех наружных работ и вкушение плотного ужина под защитой тепла спасительного примуса, Джулия и Такако – одна с камерой, другая с фотоаппаратом, работая практически без рукавиц, занимались съемками, совершенно не считаясь ни с ветром, ни с холодом. Я бы так, наверное, не смог!

Теперь мне и впрямь стало казаться, что команда наша, несмотря на столь разномастный состав, может состояться. Дело оставалось за небольшим – настроить всех на командную волну и вернуть к сложившимся реалиям далеко ушедшего в себя предводителя. Себя я считал уже вполне настроившимся!

Вновь, как и вчера, остановились на льду реки, выбрав участок покрытый толстым слоем снега, чтобы и собакам, и нам было потеплее спать.

15 апреля

Все обжигает, как огнемХолодным и каленым.Бог с ним совсем, с календарем.

Не сделать, если не соврешь,Фортуну благосклонной.

Минус 32 градуса! Между тем по календарю уже середина весны, но, похоже, помимо Юлианского и Григорианского календарей, еще существует и некий Канадский, причем если за четыре с небольшим века расхождение по времени между Юлианским и Григорианским календарями не набрало и двух недель, то Канадский, на мой взгляд, отставал от них обоих, по меньшей мере, на месяц!

Что делать, никто не знает, а даже если бы и знал, что толку от этого! Ведь единственным и радикальным спасением от холода было смещение маршрута экспедиции к югу градусов на тридцать широты! Там вроде бы и каноэ наши получше и поуместнее смотрелись. Однако каждому свое, ведь мы сознательно отнесли себя к той части человечества, которой, по мнению Рассмусена, необходимы для счастья только две вещи – собаки и снег! Исходя из этого мы должны были пребывать в полном счастье: и снега, и собак было вполне достаточно для всех нас. Эх, если бы не этот холод!

Под утро, но еще до пронзительного зова будильника, я почувствовал, что в мой спальник стал нерегулируемо поступать свежий арктический воздух. Голове стало холодно, и сна как не бывало. Я высунул голову из мешка и увидел, что молния входной двери немного расстегнута, и эта ничтожная, но все-таки разница между температурой снаружи и у нас в палатке на глазах становилась еще ничтожнее. Выражаясь почти забытым мною математическим языком – эта разница асимптотически стремилась к нулю! Хорошо еще, что не было ветра, поскольку в противном случае у нас стало бы гораздо холоднее, чем снаружи!

Даже бензин не спешил испаряться, и мне стоило трудов, постоянно обжигаясь об остывший металл, запустить примус. Следующей, еще менее приятной, процедурой был снежный душ. На этот раз я решил усилить свой незамысловатый гардероб и добавил к часам – единственному находившемуся на мне во время снежного душа предмету гардероба – еще и носки Gore-Tex. Ноги замерзали в первую очередь, и их надо было поберечь. После душа в палатке я почувствовал себя, как в раю, и с удовольствием приступил к приготовлению завтрака.