o 8b191ad8675a2039

лицо – спокойное, невинное – никто и не заподозрит, какие у вас карты на руках. Сможете

выиграть с самым паршивым набором».

Он вдруг покраснел. «Простите, я не хотел…»

-Ничего, - усмехнулась Марта. «При детях моих только не ругайтесь, хорошо?»

-И сами, - продолжил Сидни, - смотрите на лица тех, кто с вами за одним столом. Как

заметите, что человек волнуется, - ерзает, например, или губы облизывает, - значит, что-то у

него в картах неладно».

-Как сын, ваша светлость? – спросил ди Ридольфи, пробуя вино за обедом.

-Здоров и крепок, - улыбнулся герцог.

-Прекрасно, прекрасно, - банкир махнул рукой слуге и, подняв брови, посмотрел на Марту.

Та подняла изукрашенный самоцветами кубок: «Тогда давайте выпьем за процветание

герцогства Тосканского и его просвещенного и мудрого правителя!, - он чуть поклонилась в

сторону Франческо. Тот покраснел от удовольствия.

Марта едва не рассмеялась вслух – по городу ходили сплетни, что Бьянка, на самом деле,

родила дочь, и подменила ее ребенком какой-то служанки.

- Зато теперь у герцога есть наследник, - подумала Марта, и, вспомнив Орсини, помрачнела.

-Так что, синьор Роберто, - спросил герцог, отправляя в рот кусок тушеного с грибами зайца,

- какие новости из Англии?

-Ее королевское величество, - со значением проговорил ди Ридольфи, - в добром здравии, и

не впадает в уныние, несмотря на страдания, которым ее подвергает эта протестантская

блудница.

-Я слышал, Елизавета девственница, - заметил Пьетро, самый младший из семьи Медичи.

Франческо рассмеялся. «Она такой и ляжет на плаху – как только к власти в Англии придут

законные католические правители».

-Аминь, - сказала Марта и перекрестилась.

-Грех так говорить, - Изабелла закуталась в одеяло и подоткнула его под себя, - но я никогда

не любила мужа. Паоло, - она поморщилась, - он очень груб, ты понимаешь, о чем я?

-О да, - сказала Марта, чувствуя, как подступает к горлу тошнота, ощущая острие кинжала у

своего горла, - очень хорошо понимаю.

-Ну вот, - Изабелла вздохнула, - он меня бил, угрожал увезти в Браччано и запереть там, на

веки вечные, он..., - женщина передернула плечами. «Нет, даже вспоминать это не буду. Я

жаловалась отцу, но тот сказал, что моя доля – терпеть, потому что меня родили не для

счастья, а для процветания моей семьи. Но я не хочу, Марта, не хочу! - герцогиня сжала

губы.

-Я хочу жить с любимым человеком, пусть даже и не во дворце, но просто – быть

счастливой, - Изабелла вздохнула. «Ты была счастливой, милая?».

-Одну ночь, - чуть не сказала та, и ответила: «Была, но недолго. А потом он умер – мой

первый муж. И больше я уже никого не любила».

-Но ты полюбишь! – вдруг, страстно, произнесла ее собеседница. «Я тоже – дожила до

двадцати восьми лет, и думала – нет, никогда уже мое сердце не раскроется. Никому! А

потом...»

-Раскрылось? – Марта улыбнулась и погладила мягкую руку.

-Распахнулось, - мечтательно, прижав к себе подушку, ответила Изабелла. «Для него».

-Он, должно быть, очень хороший человек, - Марта сидела у камина и медленными

движениями расчесывала волосы.

-Лучше его нет, - Изабелла вдруг рассмеялась. «Он очень красивый, очень. Но это не

главное. Он смелый, нежный, умный – для меня он единственный мужчина на свете, Марта».

За сладостями Франческо спросил:

-Синьор Роберто, а что – вы ведь по-прежнему в переписке с доном Хуаном Австрийским?

-Да, конечно, - ответил банкир, вытирая лысину – в гостиной было натоплено.

-Его планы не изменились? – герцог попробовал конфету и заметил: «Бьянке такие должны

понравиться»

-Я с удовольствием сделаю подарок синьоре, - банкир расплылся в улыбке. «А что касается

дона Хуана – наш с вами старый знакомец, - вы понимаете, о ком я говорю?

-Конечно, его подарок украшает мой рабочий стол, - улыбнулся Франческо. «Прекрасный

коралл».

-Так вот, он теперь – доверенное лицо дона Хуана и управляет его финансами, - ди

Ридольфи помедлил. «Он сообщает, что дон Хуан по прежнему твердо намерен освободить

Марию Стюарт. Ну а я, со своей стороны, сделаю все, что в моих силах, для осуществления

этого плана».

-И да поможет вам Бог, - заключила Марта, разрезая серебряным ножиком марципановое

яблоко на своей тарелке.

-Так вы приехали помогать синьору дела Порта строить фонтан на площади Колонны? -

Джованни, улыбаясь, посмотрел на Аурелио Ломи.

Ученик Алессандро Аллори покраснел: «Это мой первый большой проект, синьор ди

Амальфи. Я очень интересуюсь архитектурой, даже больше, чем живописью».

-Я слышал, мрамор для чаши везли с острова Хиос, а для лент, украшающих колонну, взяли

каррарский? – Джованни небрежно взял письмо из Флоренции.

-Именно так, - подтвердил юноша.

-Ну что ж, надо поблагодарить его святейшество папу Григория, который так заботится о

благоустройстве города. Да пошлет ему Господь долгих лет жизни, - Джованни

перекрестился. «И спасибо вам за то, что передали письмо – моему приятелю,

поставляющему холст, важно мнение синьора Аллори о его качестве».

Поднявшись наверх, он распечатал конверт. Запахло жасмином. Почерк был изящным, чуть

наклоненным влево.

-Не нравится мне это, - хмуро сказал он тогда Джону. «Тем более, что Орсини за ней