o 98f6fe69ff972b4b Пятицарствие Авесты

приезду Антонии, которая ещё неизвестно как отнесётся к

его связи с другой женщиной. Его встретил Петр,

сообщивший, что около полудня София исчезла из дома

вместе с одной из служанок, причём ничего не предвещало

6 7

подобных событий, поскольку всё утро она была весела и

беззаботна. Окончательно встревоженный Марк не знал, что

и подумать. Сам по себе её уход из дома ничего особенного

не значил, поскольку, кроме первоначального запрета

покидать дом, утратившего силу после её болезни, он ни

намёком, ни мыслями не пытался ограничивать её свободу, а

она и не пыталась спросить об этом. Предположить, что она

обманывала его, говоря о своей любви, он не мог, но угнетало

состояние неопределённости, бессилие помочь ей в чём-

либо. В таком состоянии он провёл два дня, как обычно,

занимаясь своими делами, но выходил в город уже серьёзно

вооружённый, а не так, как раньше — с одним кинжалом.

К вечеру третьего дня из Пеллы приехала Антония и

сыновья с внуком, сообщившие тревожные вести:

напряжение в отношениях между сирийской и еврейской

общинами и в Пелле, и в Скифополе достигло предела и

было неизвестно, чем всё это закончится.

Поужинав и побеседовав с отцом, сыновья засобирались

домой, а особенно нетерпелив был внук, торопившийся

увидеть мать с сестрой и братом; Антония же, долго

говорившая до этого с Петром, вдруг засобиралась тоже,

приказав служанке, прибывшей с ней, собирать вещи. Марку,

пытавшемуся остановить её, она сказала:

— Я поживу у Андрея, не хочу мешать тебе, и,

пожалуйста, не беспокойся обо мне. Я не обижаюсь и люблю

тебя.

Обняв и поцеловав его, она вышла вместе с сыновьями,

которые — было видно — удручены происшедшим. Они

ушли, а Марк сказал Петру:

— Спасибо, что избавил меня от тяжёлой необходимое-

Пётр, как всегда немногословный, понимающе кивнул в

ответ.

6 7

Прошло в тревожном ожидании ещё два дня после

приезда родных, а положение в стране было более чем

серьёзное: резня в Кесарии побудила евреев к ответным

действиям, и все близлежащие сирийские города и мелкие

селения подвергались нападениям и были опустошены.

Пострадали также Скифополь и Пелла — родные города

Марка, поэтому стало ясно, насколько была своевременна его

забота об Антонии. Самое же неприятное во всех этих

событиях заключалось в том, что война между евреями и

некоторыми их соседями вовсе не была в интересах ни тех ни

других, ибо их общий враг — империя — от этих

междоусобиц был только в выигрыше; но, как бы там ни

было, и Сирия, и Египет пребывали в страшном волнении,

потому что кровавые столкновения происходили почти

повсеместно: евреи противостояли грекам, сирийцам,

тирянам, египтянам. За всеми этими событиями и самыми

невероятными слухами Марк чувствовал растущую

неприязнь к себе как к не еврею, но она не исходила от

близкого окружения, а на косые взгляды на улице он старался

не обращать внимания. Сикарию не предлагали участвовать в

карательных походах на города, где преследовали евреев, из-

за его происхождения и крутого нрава в отношении

неблаговидных дел; в то же время враги не решались его

трогать, зная об авторитете, которым он пользовался в среде

зилотов, да и не только зилотов. Таким образом, жизнь его

семьи в Иерусалиме осложнилась, хотя он понимал, что

страшнее другое: организованное наступление римских

войск, ожидавшееся им со дня на день; на подготовку к его

отражению и были направлены все его усилия. Среди этих

забот его не покидали тревога и беспокойство, скрашенные

даже некоторой обидой по поводу неожиданного

исчезновения Софии, происшедшего, как он понимал, в

результате интриг, затеянных Вереникой; не веря в Бога, он

6 7

молил судьбу о милости к ней, к нему, лишь бы она была

жива.

Однажды в дом сикария пришёл фарисей Иаир, тесть

Андрея, с которым он был в хороших отношениях, хотя

встречались они довольно редко и встречи эти происходили в

основном в доме Андрея; но хозяин, хотя и несколько

удивлённый его приходом, всё же был рад гостю.

— Ты слышал, Марк, что произошло в Александрии? —

спросил фарисей после приветствия.

Марку было известно о трагедии в Египте, поэтому он

ответил утвердительно.

— Я знаю некоторые подробности, — продолжал он,

приглашая гостя садиться.

Принесшие ужин домашние оставили их, а Марк не

остановил Петра и не предложил ему присоединиться к их

компании, понимая, что тот руководствовался в своём

поведении условностями быта, поскольку для фарисея он

был варвар и бывший раб.

— Пятьдесят тысяч убитых! — мрачно восклицал между

тем Иаир. — Вся Дельта разграблена! Реки крови! Господи!

За что такие страдания нашей нации?! Самария, Финикия,

Сирия и вот — Египет... Мало того что мы противостоим

Риму, что уже само по себе грозит нам гибелью, но и наши

ближайшие соседи — наши враги.

Невесело приступили они к трапезе.

— Я думаю, главный ваш враг — ваш Бог, отвечал Марк,

спустя некоторое время.

Фарисей протестующее поднял руку.

— Нет, нет! Я не ошибся, — продолжал Марк. — Все

ваши беды, все страдания связаны с именем Яхве.

Иаир поперхнулся, закашлялся. Отдышавшись, сказал:

— Не богохульствуй, Марк! Ты можешь жестоко

поплатиться. Я не имею в виду твоих сикариев, но Бога, хотя

странно, как зилоты терпят тебя?

6 7