o 98f6fe69ff972b4b Пятицарствие Авесты

— Милый, я рожаю!

Он вскочил, торопливо оделся, разбудил служанок, слуг и

терпеливо ждал в соседней комнате, уже не пускаемый к

роженице. Он был взволнован и мучился сомнениями в

благополучном исходе родов, понимая, что в том возрасте, в

каком была София, они вряд ли могут быть лёгкими.

Впрочем, всё обошлось благополучно, и вскоре он услышал

крик младенца, а через некоторое время его впустили в

комнату Софии, лежавшей на чистой постели, усталой и

бледной, но счастливо и несколько растерянно улыбавшейся

вошедшему мужу. На её груди, завёрнутый в чистое

покрывало, лежал младенец с закрытыми глазами, с красным

сморщенным лицом, трогательно беззащитный и совсем ещё

не знакомый Марку, но эта новая жизнь требовала к себе

внимания, обещая новые заботы, тревоги и мгновения

настоящего счастья.

— У нас девочка, дорогой!

София послушно потянулась губами навстречу его

поцелую, а он, нежно поцеловав и погладив её по голове,

осторожно поцеловал и дочь.

— Как ты себя чувствуешь, любимая?

— Хорошо! Я даже не ожидала, что роды будут такими

лёгкими!

— Я тоже сомневался в этом и рад, что всё обошлось. Ты

уже знаешь, как назвать нашу девочку?

8о

— Это наша Валерия, милый, — сказала она, нежно

прикасаясь к её лицу.

— Тебе, наверное, надо поспать, — сказал Марк и вдруг

подумал, что спать спокойно теперь не удастся довольно

долго.

Прошло три месяца после рождения дочери, и Марк всё

более утверждался в решении отправиться в Галилею, где

события складывались самым неблагоприятным для зилотов

образом. Римляне, начавшие военные действия, не встречали

заметно организованного сопротивления, поскольку каждый

осаждаемый ими город защищался собственными силами;

Иоанн из Гисхалы, на которого была большая надежда, не

стремился к боевым действиям, избранный же

военачальником Иосиф вскоре сдался противнику на его

милость. Весспасиан уже осаждал Тарихею, вплотную

приблизившись к Гавлану, когда сикарий решил

собственными глазами увидеть, что происходит в Галилее и

что возможно сделать для дальнейших боевых действий в

надежде на их успешность. Вместе с тем зилоты Галилеи и

Гавлана, принимавшие участие в недавних сражениях,

просили его о помощи, и тогда Марк, несмотря на уговоры

родных не покидать Иерусалим, несмотря на слёзы Софии, в

начале осени отправился в Гамалу, попросив Петра

переселиться в дом Софии, а у Александра — двух рабов,

бывавших у сикария в доме ранее, поскольку хотел быть

уверен в безопасности любимой и дочери.

Благополучно добравшись до Пеллы, сикарий задержался

здесь на пару дней, встретился с Тиграном, управляющим

хозяйством и в Пелле, и в Скифополе, пообщался со слугами

в доме и знакомыми в городе и здесь же узнал новости о

взятии римлянами Тарихеи и об избиении её защитников на

Генисаретском озере. Поняв, что нужно торопиться,

поскольку нападение на Гамалу может последовать

незамедлительно, он выехал в тот же день к вечеру,

8о

вынужденный всё же быть настороже из опасения встретить

какой-нибудь отряд легионеров, возможно, рыскавших по

округе. Переночевав в дороге, он рано утром продолжил свой

путь и вскоре был в виду озера. Он направился к нему с

намерением напиться, но вынужден был отказаться от своей

затеи, не доезжая до берега и почувствовав резкую вонь,

принесённую с озера лёгким ветром. Приглядевшись

внимательно, можно было понять, откуда исходил этот запах:

вдоль всей кромки берега качались на волнах вздувшиеся

трупы погибших в бою тарихейцев. Удручённый Марк

направился в Гамалу, находившуюся уже в пределах

видимости.

Без особых трудностей знакомый самым активным

защитникам города сикарий был впущен в него, и, принятый

дружелюбно руководителями обороной крепости,

немедленно окунулся в водоворот событий.

Город находился в исключительно благоприятном месте: с

трёх сторон был окружён глубоким обрывом, с четвёртой же

примыкал к горе, похожей на верблюда, отчего и получил

своё название. С этой стороны крепость была защищена

стеной и рвом, но Марк хорошо осознавал, что такие

препятствия не являются особо значимыми для врагов, что

уже было подтверждено предыдущими осадами, поэтому

единственной возможностью избежать поражения была

попытка организовать мощный отпор осаждавшим, но не в

городе, а в открытом бою за его пределами. Успешность

обороны была реальной, учитывая то обстоятельство, что

здесь скопилось большое количество людей, участвовавших в

недавних боях, происходивших в Галилее. Однако

беспокоило то, что в городе, до предела набитом людьми,

было мало продовольствия, а это исключало надежду

выдержать длительную осаду, тем более что недавно его семь

месяцев осаждали войска Агриппы. Руководители понимали

ситуацию не хуже Марка, но их действия были ограничены

8о

тем, что после предательства Иосифа общее военное

руководство в Галилее отсутствовало, хотя и оно могло

оказаться эфемерным, потому что войско, им созданное,

оказалось настолько небоеспособным, что разбежалось при

первом появлении противника. Реальную помощь Гамале мог

оказать отряд Иоанна из Гисхалы, но тот не откликнулся на

призывы осаждённых, как и на предшествующие попытки

Марка установить с ним контакт через зилотов города;