О бедной сиротке замолвите слово

– Скажите, – я сглотнула вязкую слюну и обернулась. – А вы знаете, с кем теперь помолвлена моя сестра?

– Конечно, – ректор как раз убирал черный мешочек во внутренний карман пиджака. – Мне казалось, это очевидно… санор Альгер – весьма завидный жених.

А то… такие возможности, которые просто грешно не использовать.

– А его… вы думаете, она тоже…

– Я думаю, милая леди, что сейчас вам стоит подумать о собственной безопасности…

В королевском дворце ее сопровождали, как Варнелия и предполагала. В ушах звенела музыка, ненавязчиво, скорее убаюкивая, уговаривая поддаться иллюзии.

В конце концов, от нее ведь многого не требуют.

Сделай, как должно, и будешь жить.

Счастливо.

Только вряд ли долго, ибо тот, кто расчистил себе путь к трону, должен будет как-то объясниться с народом. А лучшее, что можно придумать, – казнь заговорщиков.

Интересно, что он придумал?

Подкуп фелиссийцев? Или зависть к королеве? Или безумие скоротечное? Все знают, как опасны безумные маги… и маги вообще.

Каждый год кто-то выступает с инициативой усиления контроля над одаренными. Даже нелепо, если подумать, вносить подобное предложение на Совет, сплошь из одаренных состоящий. Но этот… этот спустит зверя с привязи. Почему бы и нет?

Меньше свободных магов – меньше конкурентов.

А в подобных случаях весьма закономерно развитие паранойи…

Поворот.

И стража… нелепая туша королевского мага, который останавливает ее провожатого каким-то вопросом, наверняка пустяковым, но…

Музыка не позволяет расслышать. И фантазия меняется. Правильно. Мозг – гибкая структура, но при этом он стремится к равновесию, которое нынче напрочь отсутствует в ее душе.

Коридор.

Позолота… и платье на ней роскошное, как и положено церемониальному. Юбка расшита золотом столь густо, что почти не гнется. Корсет давит на ребра. И этому наверняка есть свое объяснение – чего бы ни намешала девочка в своем чае, для здоровья оно вряд ли полезно.

Не отвлекайся.

Фигура королевского мага будто пеленой укрыта. Он отступает, и Варнелию ведут дальше.

Сопровождают.

Особе высокого ранга нельзя бродить самой по себе. Это просто-напросто неприлично.

А маг держится рядом, но его как бы и нет. Он подстраивается под шаг Варнелии.

– …Да я понятия не имею, что ему было нужно, но он никогда не вылезает из своей норы, – а ее конвоир нервничает.

Отступит?

Не позволят. Ставки слишком высоки.

– …Вас ожидают… – очередная дверь распахивается, но заминка перед ней дает шанс. Влажноватая ладонь касается ее руки, вытаскивая заветный флакон, и, прежде чем внушение срабатывает – она не должна никому отдавать свое сокровище, – его возвращают.

Или не его?

Внушение прямолинейно, а она вполне способна договориться с собственным разумом. Ни к чему сейчас сомнения, ни к чему дурные мысли…

– Иди…

Тычок в спину.

И… крохотное усиливающее заклятье, которое сметает остатки здравого смысла. Как наивно было полагаться лишь на разум.

Она совершит чудо.

Скоро.

Она знает, что делает. Конечно… ей удалось… столько лет упорной работы… и удалось… все поймут… жених ее бестолковый, и матушка особенно… и прочая родня, которая пусть не открестилась от Варнелии, но втайне считала ее ненормальной. Разве нормальный человек променяет блеск высшего света на какую-то там работу?..

Вдох.

И выдох.

Трубы. Герольд… разряженная толпа, кланяющаяся ей, Варнелии, ныне удостоенной собственного титула… высшая награда… орден на ленте…

Боги, она, оказывается, честолюбива и обидчива, а казалось, эти нелепые качества давным-давно изжиты.

Его величество…

Ее величество… разум проясняется в достаточной мере, чтобы понимать… им не нужен неадекватный маг, это все-таки чересчур бросается в глаза.

– Вы уверены? – Его величество, не старый еще, но уже уставший от власти, от силы, от собственной беспомощности, еще более ранящей именно из-за силы и власти. Он одет просто, и значит, аудиенция частная, если не сказать – тайная.

Ему многие обещали чудо.

Нет.

– Да, – она говорит именно то, что должна. – Я совершенно уверена… вы должны рискнуть, вы не имеете права…

Король хмурится. Королям, пусть и тем, власть которых сдерживается законом, не стоит напоминать, что они на что-то там не имеют права.

– Дорогой…

Ее величество бледна. И пожалуй, слишком уж бледна, чтобы эту бледность можно было объяснить естественной особенностью. И кажется, паутина заговора куда шире, чем предполагалось. Но невидимая рука стискивает горло.

А все-таки интересный состав.

И у девочки был доступ к лаборатории. Исследования для курсовой работы: потенциирующее действие вытяжки благовонника благородного на усвоение препаратов трехвалентного железа при лечении слабых форм анемии.

В голове крутится. И возникает неловкая пауза.

Анемия.

И явно воздействие отравляющего вещества… предыдущий лекарь умер, но смерть сочли естественной, а место занял… голова болит, но это потому, что мысли неправильные. Ей бы думать о спасении мира… нелепица какая…

Две чаши.

Вода из графина, которую его величество наливает собственноручно. Вообще странно, что нет охраны и… никого нет.

Неужели не чувствуют опасности?..

Или знают?

Как давно?