О бедном монахе замолвите слово.

«Почисти эти каменные орехи».

И я долбил по орехам каменной колотушкой так, что убийственное намерение начали источать даже судьи. Пока чистил орехи — дал каждому имя и проклял, но справился.

«Разбей яйца и очисти скорлупу, надеюсь, с этим-то ты справишься без моих подсказок?».

Да уж как-нибудь осилю. Один из самых популярных ингредиентов алхимии, все-таки. Как говорится, ингредиент, полный любви. Оно ведь как: есть крестьяне, они очень любят сажать зерно. Есть красноклювые воробьи: они очень любят прилетать на поля с зерном. Можно долго удивляться, как настолько маленькая птичка умудряется сожрать настолько большой объем зерна, но не стоит, потому что несть числа чудес на этом свете. И есть алхимики, которые очень любят приходить на поля с зерном, чтобы забрать красноклювых воробьев, которые любят жрать зерно, которое любят сажать крестьяне. Птички мелкие и резвые, но у алхимиков есть особые благовония, от которых воробьи дуреют и становятся вялыми, поэтому крестьяне очень любят этих алхимиков. Такой вот вечный круг любви.

Размышления о превратностях бытия воробьев и воробьиных яиц прервали странные звуки: это я непреклонно давил пальцами всмятку уже третье яйцо подряд. И что это такое? Подготовка ингредиентов — базовый навык алхимика! Я решительно взял себя в руки, приметив насмешливый взгляд, которым одарила меня девчонка напротив.

Нарезал гриб, вместе с грибом попробовал нарезать и собственный палец. Гриб нарезался криво, а палец вполне неплохо, и теперь кровоточил. Взгляд соперницы из насмешливого стал откровенно пренебрежительным.

Измельчил орехи и выщелкнувшим ядрышком чуть не высадил себе глаз. Презрение, источаемое девчонкой напротив, стало настолько концентрированным, что его можно было бы черпать чашками и продавать на рынке.

Апогеем моего выступления стал густейший клуб дыма, которым меня одарила моя же печь, когда я облажался с контролем Ци. Глядя на мою закопченую рожу, не смог сдержать смеха никто: ни зрители, ни судьи, ни алхимики. Смеялась и соперница: словно звенел маленький серебряный колокольчик, раскачиваемый легким полуденным ветерком.

Торжествующий смех соперницы, вонь горелых грибов, гогот толпы и всякие гадости, которые до меня стремились донести местные острословы — это все могло бы смутить и обратить в бегство любого.

Любого, кроме этого Дао Ли.

Этот твердокаменный Дао был занят тем, что недоумевал. И, поскольку правдоподобных версий об источниках настолько лютой своей рукожопости у меня не нашлось, я не придумал ничего лучшего, чем обратиться за помощью к учителю.

«А вот так и выглядят низкоуровневые духовные атаки, ученик», — с готовностью поведал мне учитель. — «Примитивно, но с недоучками, вроде тебя, работает отлично».

— Но я ничего не почувствовал, учитель!

«А ты и не должен».

— ...

«Ну а чего ты ждал?».

— Но эта девчонка...

«Не девчонка. Ее учитель. Да, ученик, ты таращился на ее вымя, а она готовила духовные атаки. Так что, можешь считать, что вы в расчете».

Ну, что ж. Старый Фанг — он такой. Обещал — сделал.

Желание пойти к выгребной яме и как следует поворошить в ней метлой, в которой тот ныне обитал, я мужественно загнал в дальние уголки сознания.

— И что мне делать теперь?

«Полная концентрация, только всего».

— Но...

«Нет никаких чертовых воробьев, нет никаких соперников! Нет этих арбузов, об которые ты уже смозолил глаза...»

Как это нет, если они есть? — возмутился я.

«Заткнись, ленивая свинья! Я сказал — нет! Значит, нет!!! И, нет всей этой толпы. Есть только ты и эта проклятая пилюля!».

— И этого хватит? — с недоумением вопросил я. Концентрироваться на чем-то я умел достаточно неплохо. — И все, что ли?

«Нет, разумеется. Твоя задача почувствовать саму попытку влияния на разум. Она будет груба и примитивна, ты справишься, на этот раз я подскажу тебе. А как только почувствуешь, то тут же мы с тобой активируем эту старую добрую технику Зеркала Разума».